При этом он выглядел таким потрясенным и убитым горем, что я наконец-то понял.

На самом деле отец любил мою мать. Всегда любил так, как умел.

Но так до самой своей смерти не простил ее предательства. Ее измены.

А простил бы и принял девочку - может, у нас еще был шанс стать нормальной, счастливой семьей.

После того, что произошло с матерью, наши отношения стали теплее, отец смягчился и вплотную занялся моим воспитанием. Несмотря на занятость, он теперь изо всех сил старался больше времени проводить со мной, как будто стремился исправить свои ошибки.

Скандал, который произошел в обществе из-за обнародованных любовных писем матери, вскоре поутих, а потом совсем забылся. На меня никогда и никто не смел косо посмотреть, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать. Все-таки авторитет генерала Альберона был настолько силен, что его не смог пошатнуть даже этот, казалось бы, сокрушительный удар.

Отцу стали прочить новую жену. Многие известные красавицы света объявили охоту за знаменитым генералом-вдовцом.

Мачеха?

Я с трудом представлял себе, что в нашем доме появится чужая женщина, которая займет место матери. Но ради счастья отца готов был согласиться с его выбором и принять ее.

Однако все это оказалось лишь слухами.

В доверительной беседе папа признался мне, что никогда не пойдет на повторный брак. Что не видит с собой рядом никого, кроме матери.

Три года назад отец геройски погиб в сражении при Вутране, смертельно раненый демоном бури.

Я тогда находился в командировке в дальней приграничной области, и примчался, как только смог.

Но уже было поздно.

Я не хотел быть похожим на него, но получалось, честно говоря, паршиво.

Его призрак как будто остался жить во мне.

Хорошо помню свой разговор с ним незадолго до его гибели. Он сказал:

– Не бери в жены знатную даму, сынок. Все они – сплошь избалованные изнеженные гадины, которым нет веры. Ты и сам теперь это знаешь. Соедини свою судьбу с девушкой простого сословия, искренней и настоящей.

– Отец, но как же лаури?

– Обойдешься без нее. Сейчас производят великолепные нейтрализаторы, которые заберут излишек твоей силы. Мой двоюродный брат, твой дядя Рональд, так же, как и ты, имел боевую силу класса-альфа, однако женился на обычной девушке. Нас с твоей матерью обвенчали еще детьми, мы и видеть-то друг друга не видели до самого дня свадьбы. И вот, к чему это привело. Прошу, не повторяй моей ошибки. Сначала проверь свои чувства, узнай свою избранницу, а потом женись по любви. Я хочу, чтобы ты был счастлив, сынок!

Я его не послушал и женился на знатной лаури.

А может быть, если не поторопился с договорным браком и дождался Сериллу, то действительно был сейчас счастлив, как говорил отец?

Резкая перемена в Манон свела меня с ума. Вчерашняя дурнушка и лгунья превратилась в ослепительную красавицу, которая на самом деле меня не обманывала.

Я ненавидел ее за ложь, но ненавидеть нужно было только одного человека.

Себя самого.

За грубость, за поверхностность, за то, что шел на поводу инстинктов и совсем не думал головой.

Слишком жестоко я обращался со своей собственной женой.

Недостойно мужчины и настоящего офицера.

Отец всегда учил, женщина – не человек, а средство для развлечения и продолжения рода. Учил, что ей никогда не стать со мной на равных. Да, она может стать красивым дополнением и услаждением в постели.

Новая Манон требовала к себе уважения. В ее глазах было столько достоинства, ума, упрямства и силы – я впервые столкнулся с такой девушкой.

Она говорила все, что придет ей на ум и делала то, что хочет.

Она была со мной на равных, и, черт побери, мне это нравится!

Удивительно, но воспоминание о том, как она испачкала краской мою форму, уже не вызывало гнев, а, наоборот, что-то вроде… восхищения?

Все, все, что она в последнее время творила – в этом была жизнь, был характер, упрямство, задор.

Кто еще в целом свете, кроме нее, посмел? Да никто!

Тут же на ум пришло бриллиантовое колье, которое она разбила, когда удрала из моего дома.

По сути, она поступила с ним правильно – потому что это был не подарок, а жалкая подачка от меня.

Я был в бешенстве, когда обнаружил, что она без спроса пробралась в мой кабинет, да еще и трогала вещь, предназначенную другой, и поступил с ней очень жестоко, бросив это колье, как собаке кость.

Это был один поступок в череде остальных непозволительных поступков.

Интересно, а я вообще хоть раз что-либо дарил Манон, не считая обручального кольца?

Не могу вспомнить.

Засыпал любовницу дорогими подарками, а жене даже браслета несчастного не подарил.

Придурок!