И что же сделал этот дурачок, исцелившись?

Правильно, выбежал прямо на середину дороги и принялся весело и бестолково гоняться за своим хвостом.

Выругавшись, я подхватил щенка и сунул на заднее сиденье своего фаэтона.

Я пожалею об этом. Уверен, пожалею! Какой из меня сейчас хороший хозяин этому псу? Мне б со своими демонами разобраться и сладить...

По приезду в город мне нужно было в гарнизон – решить кое-какие вопросы. Но как будто сама судьба заставила меня свернуть в торговый квартал и припарковать свое средство передвижения неподалеку от места, где поселилась Манон.

Я сразу же увидел ее саму, и сердце екнуло.

Моя жена снова возилась с красками.

Только на этот раз красила не столы со стульями, а стену. Она нарисовала большой желтый треугольник, на котором сейчас изображала красные кружки поменьше.

В зубах у нее была зажата кисточка с зеленой краской.

Даже сейчас, в простом темно-зеленом платье, переднике и белой косынке, как у служанки, Манон была прекрасна.

С этим ее сосредоточенным видом и локонами, выбившимся из-под косынки на лоб.

Покончив с треугольником, жена приступила к буквам. И вскоре под треугольником уже красовалась надпись «Уголок пиццы».

Пицца – что такое пицца?

Впервые слышу это слово. Но, судя по всему, это что-то вроде пирога.

Манон хочет открыть кофейню?!

Странно. Вообще-то, по идее, ничего в этом странного нет – всем известно, что Лафойеты прекрасные повара и рестораторы. Но ее дед ясно дал понять, что на Манон родовой талант отдохнул.

Она не умела готовить и никогда не проявляла к этому интереса.

Похоже, проснувшаяся лаури раскрыла в ней еще один талант.

Девчонка, которая в тот раз мертвой хваткой вцепилась в Манон, крутилась рядом с ней. Судя по тому, с каким восхищением ребенок смотрел на мою жену, девчушка души в ней не чаяла.

Предсказание с долбанным горшком гласило, что Манон, если ей суждено будет забеременеть, станет плохой матерью, но сейчас я видел, что это не так. Она станет замечательной, нежной и чуткой мамой – в этом не было никаких сомнений.

Она оживленно болтала с девочкой, когда они принялись натягивать над окошком полосатый навес.

Некоторое время они воевали с непослушным куском ткани, а я боролся с желанием подойти и помочь.

Но я понимал, что сейчас не время. Я не могу вот так просто ворваться в ее жизнь с воплем, что был слепцом, а сейчас вдруг прозрел.

Это вызовет в ней лишь отчуждение и страх.

Вообще-то Манон с девочкой прекрасно справились и без меня – их усилия увенчались успехом и они скрылись из виду.

Мне очень хотелось войти в пиццерию вслед за ними и поговорить с женой, но сейчас это будет не к месту.

Нельзя сейчас мне к ней. Нельзя.

Я совсем уж было собрался уехать, как тут из дверей выскочила девчонка и направилась в сторону рынка.

Когда она проходила мимо, я ее окликнул.

Выражение лица девочки вмиг стало испуганным и враждебным.

Дожил, Кайран Альберон – уже маленькие дети тебя шугаются, словно ты монстр какой-то.

В кого я превратился?

– Не бойся, я не сделаю ничего плохого. Лишь задам пару вопросов.

– Ты хотел сделать плохое! Хотел! Хотел увезти от нас Манон!

Я присел перед девочкой на одно колено, устанавливая зрительный контакт.

Такие ясные глаза.

Это могла бы быть моя дочь.

– Она моя жена. А жена должна быть вместе с мужем.

– Манон не хочет с тобой жить!

– Скоро это изменится, – усмехнулся я.

– Нет! Не отдадим! Никогда не отдадим нашу Манон!

– Она так сильно дорога тебе. Почему?

Я ждал ответа этой маленькой девочки.

Я действительно хотел понять.

– Потому что Манон – самая веселая, добрая и умная на свете! Она спасла меня и папу. А теперь мы все вместе откроем пиццерию, о которой будет говорить весь Орлиан!

Девчонка так смешно и гордо это сказала, явно повторяя за Манон, что я едва удержался от улыбки.

– Как тебя зовут?

– Миша. Мишель, – поправилась девочка, решив представиться более серьезно.

– Это тебе, Мишель.

Я открыл заднюю дверь своего фаэтона, достал оттуда щенка и протянул девчонке.

Завизжав от восторга, она тут же прижала к себе маленькую собачку.

Но через секунду устыдилась и с подозрением посмотрела на меня.

– Никакого подвоха, – я поднял руки ладонями вверх. – Так вышло, что подобрал его и сейчас подумал, что вы с ним подружитесь. Ты не должна меня бояться – даже если мы с Манон снова станем, как муж и жена, я не отберу ее у тебя.