Шиза перекинула конец связующей нити с Демоном на иллюзию и отвязала от меня духа.

Открыв портал, я отправил духа в его последнее путешествие. Дней тридцать он протянет. Потом, если не найдет подпитку своей энергии, освободится от заклятия, и один творец знает, что с ним будет дальше.

– Кто этот несчастный? – спросил я у Шизы.

– Это мул, которого убил шаман за то, что он сожрал его дурман-траву, а потом захватил его дух и заточил в посохе. Ты убил шамана и захватил его пленников.

– Что-о? – возмущенно воскликнул я и даже подпрыгнул на кровати. – Ты наложила мою ауру на осла?

– А что такого? Проникнуть в город и пройти портал сможет и осел. От него больше ничего не требуется. Представляю удивление тамошних магов, когда они увидят осла с аурой герцога, – и Шиза противно рассмеялась.

– Это что, шутка? – не поверил я.

– Почему шутка? Просто осел мне напомнил тебя. Такой же упрямый, – ответила Шиза и перестала отвечать на мои вызовы.

Я так разозлился, что до конца ночи уже не уснул. Лежал и обзывал Шизу разными обидными словами, но так и не смог выместить свое негодование ее коварством. Сравнить меня с ослом… Это… Это… Обидно.

Утром, уже успокоившись, я был в фойе перед столовой короля. Там уже находился озабоченный и хмурый старина Гронд. Было заметно, что последние события тяжело отразились на когда-то неунывающем безопаснике Академии Магии Азанара. Старик осунулся, морщины на лице стали глубже, а само лицо покрывала трехдневная щетина. Стараясь хоть как-то его приободрить, я ему улыбнулся.

Король изменил своим правилам. Его секретарь, очень похожий на дворецкого Бэрримора в исполнении Александра Адабашьяна из фильма «Собака Баскервилей», высокомерным тоном указал нам обоим ждать аудиенции короля у гостевых дверей столовой. Его величество примет нас за завтраком, сообщил он.

– Нам оказана великая честь, – прошептал мне Гронд, когда старый придворный, величаво неся свое бренное тело, ушел. – Но и опасная, – добавил он. – Оттуда можно выйти обласканным, а можно загреметь в камеру.

– Надеюсь, вы выделите мне камеру со всеми удобствами, – пошутил я и понял, что мастер шутить не намерен. Тот зыркнул на меня, неумело пряча неприязнь. – Как все прошло? – спросил я, переводя разговор на другую тему.

– Одного поймали, самого главного, двое ушли…

– Замечательно, – похвалил я Гронда.

Тот с кислым выражением на лице улыбнулся.

– Вы не знаете Меехира, риз, – со вздохом произнес он. – Сейчас последуют отставки. Мы с вами здорово пошумели, и ряды подозреваемых в мятеже слишком огромны, чтобы король позволил нам почистить дворянское общество.

– Думаете? – спросил я.

– Уверен.

Мы ждали и переговаривались, планируя, что делать дальше, как отворилась дверь и выскочил задыхающийся Крензу. Он, с трудом преодолевая удушье и судороги на лице, постарался крикнуть, но лишь засипел:

– Хронд… и вы, рих… к хоролху. Схрочно…

– Началось, – мрачно прошептал себе под нос Гронд и направился первым.

Мы вошли в столовую и увидели розовощекого короля в хорошем настроении. Он шутил с королевой, а та рдела от его внимания. У стены стояли два десятка придворных, что явились выразить свою преданность королю.

«Видимо, ночка удалась, – подумал я, – причем у обоих венценосных особ».

– А вот и наши герои, – радостно воскликнул король. – Присаживайтесь, риз. Ты, Гронд, тоже садись. Позавтракайте с королем. Не всем выпадает такая честь, но вы ее заслужили.

Мы присоединились к трапезе короля. Гронд скованно стал ковырять вилкой в тарелке. Я пригубил вино, а затем выпил кубок залпом. Это заметили придворные и стали переглядываться. Я кивнул кравчему, прислуживающему у стола, налить еще.

– Отличное вино у вас, ваше величество, – похвалил я. – Где берете?

Король посмотрел на меня с удивлением, но без неприязни. Вместо него ответила королева:

– Это вино из виноградников герцога Мазандара, риз, – и стала делать мне знаки глазами, чтобы я вел себя скромнее. – Вам правда оно понравилось?

– Конечно! – воскликнул я. – У вангорского короля не может быть плохого вина, и для меня великая честь сидеть за одним столом с его и вашим величеством.

Я склонил голову. Честь действительно великая и породит множество завистников и врагов. Врагов я не боялся, пусть они меня боятся. А вот чем грубее лесть, тем довольнее становился король. Он привык к высокопарной лести, а тут простая, как стальной меч, непосредственная и восторженная хвала нехейского дворянина.

Король милостиво улыбнулся и обратился к Гронду: