— Серьёзно, Дэмиен. Мне нужно…

— Хорошо, я сделаю это, — говорит он и поворачивает меня так, чтобы я стояла к нему спиной. — Сними это проклятое похоронное платье. — Я смеюсь, потому что он не ошибается. Ками сказала почти то же самое с усмешкой, когда я вышла из примерочной, отодвинув занавеску и стоя в проёме.

Его пальцы переходят на верхнюю часть моей спины, затем тянутся к маленькой молнии.

Она задевает каждый позвонок на пути вниз, и когда она доходит до бёдер, верхняя часть поддаётся, расходясь вниз по моим рукам. Его тёплые руки спускают платье с моих плеч, и оно падает на пол.

— Слава богу, — шепчет он, словно испытывая облегчение от того, что ему больше не придётся иметь с ним дело. — Вот так. Так гораздо лучше, — говорит он, его руки мягким шёпотом скользят по моим бокам, по кружевным стрингам и бюстгальтеру, спрятанными под платьем. — Намного, блять, лучше, — говорит он и, положив руки мне на талию, поворачивает меня к зеркалу.

— Это. Вот что я хочу, чтобы все представляли, когда увидят тебя в этом платье. Чёртовы мили идеальной кожи. Изгибы, в которые я хочу погрузить свои пальцы. Абсолютное совершенство, Эбигейл. — Использование моего полного имени всегда вызывает у меня мурашки, но сейчас, когда он стоит позади меня в чёртовом смокинге, а я почти голая, у меня их ещё больше.

— Но только я могу видеть эту красоту. Моя гребаная красота, да? — Его лицо движется вниз, отодвигая мои волосы за шею и покусывая кожу под ухом. Моё дыхание учащается, становясь ещё более рваным, чем раньше, и каждый мускул моего тела напрягается.

Руки на моей талии движутся вверх, пока его большие пальцы не погружаются в чашечки моего бюстгальтера, заправляя тонкое кружево под мою грудь.

— Только я получаю это, Эбигейл. — Толстые загорелые пальцы сжимают мои соски, и я наблюдаю за контрастом, когда он тянет их, и ощущения передаются непосредственно моему клитору.

— Ах! — говорю я с низким стоном. — Дэмиен, нам нужно…

— Ты права, — говорит он, перемещая меня, опрокидывая на спину на кровать. Затем я лежу там, глядя на него, когда он возвышается надо мной. Пальцы двигаются, когда моя грудь вздымается, проникая под кружево моих стринг и стягивая их на пятки.

— Дэмиен…

— Я собираюсь трахнуть тебя быстро, Эбигейл, — говорит он. — Быстро и жёстко прямо сейчас, чтобы напомнить тебе, чья ты и что ты самая сексуальная женщина, которую я когда-либо видел. — Его палец двигается по моей только что обнажённой влажности, подводит его к моему клитору и обводит один, два раза.

Я стону от этих ощущений, извиваюсь, требуя большего.

— Дэмиен, — говорю я хриплым голосом, который не похож на мой собственный. Я больше не протестую, не пытаюсь сказать ему, что у нас нет времени. — Мне нужно больше.

— Я точно знаю, что тебе нужно, детка. Я дам тебе это, когда буду готов. — Его улыбка становится откровенно коварной, когда он смотрит вниз на моё извивающееся тело.

Темные руки переходят к его поясу, медленно расстёгивая его, пока он наблюдает за мной. Моя рука движется к моей груди, всё ещё в бюстгальтере со спущенными чашечками, что, похоже, является любимым способом Дэмиена брать меня, и я потягиваю за сосок.

— Чёрт, Эбигейл. Так красиво, когда ты играешь с собой для своего мужчины. — Я прикусываю губу, стеснение берет верх. Он берет меня за подбородок, не сводя с меня глаз.

— Ты думаешь, что мне нужна милая невинная девочка, Эбигейл. Что я хочу похвастаться какой-нибудь матроной? Нет. Я хочу, чтобы все знали, что я самый счастливый человек на свете. Рядом со мной женщина, которая является влажной мечтой каждого мужчины, но только я могу играть с ней. — Мокрый палец перемещается к моему рту. — Соси это, как моя хорошая девочка, — говорит он шёпотом, и я подчиняюсь, мой рот открывается, чтобы принять его палец и пососать его.

— Вот так, rubia. Я знаю, что тебе нравится. Что тебе нужно. — Он выпрямляется, одной рукой заканчивая расстёгивать ремень и освобождая себя.

Я молчу.

Я не могу, всё моё тело охвачено пламенем и потребностью.

Его член в его руке, а его палец всё ещё у меня во рту, и я наблюдаю, как он поглаживает себя, капля предэякулята образуется на головке.

— Ты этого хочешь, Эбигейл? — спрашивает он низким и хриплым голосом. Я киваю. — Конечно, хочешь. — Он проводит головкой по моей влажности, и я стону, покачивая бёдрами.

— Да-да, — говорит он, перемещая руку с пальцами, мокрыми от моей слюны, к моей груди и надавливая. — Всё равно. Я решаю, когда ты получишь мой член, Эбигейл. Ты будешь лежать здесь, пока я не дам тебе его, да? — Я знаю, что он ищет ответа. Я киваю.

— Такая хорошая, блять, девочка, — бормочет он про себя, его рука мягко движется вверх, пока не обхватывает моё горло. Он вводит головку своего члена в мой вход и не сводит с меня глаз, ожидая, что я не подчинюсь. Ожидает, что я пошевелюсь, попытаюсь ввести его глубже.