— Хорошо-хорошо, — нетерпеливо проворчал Тольскер. — Давай ближе к делу. Расскажи о нём и о вашей встрече.

— Да-да, — поспешно закивал Силан. — Его зовут Дозэф, и он толстый, лысый, носит чёрные длиннополые одежды, а под глазами — мешки. Мы встретились с ним в пфортовом посёлке Г… Гле…

У Силана расширились глаза, мгновенно покраснело лицо, и он начал задыхаться.

— Гле… Глеан… — выдавил он, затрясся, и вдруг из его рта пошла кровь.

— Что с ним? — крикнул Тольскер.

Он и Сэлдэн бросились к Силану, но того вдруг вырвало целым потоком крови. Тольскер чудом увернулся, а Сэлдэну забрызгало накидку и штаны. Силан же после этого испуганно и удивлённо уставился на них, а потом глаза его закатились, челюсть раскрылась и голова безвольно упала. Силан умер.

— Что, что это было, Эльс забери! — закричал Тольскер.

Сэлдэн чертыхался, глядя на свою одежду. Тольскер подскочил к Силану и пощупал пульс.

— Он умер, — удивлённо сказал Тольскер и почему-то уставился на меня.

Я пожал плечами и выпустил ещё одно облако дыма.

— Вот куврэ, — ворчал Сэлдэн, злобно разглядывая пятна на одежде. — Всю накидку мне заляпал… и все штаны… Куврэ!

— Да заткнись ты! — рявкнул Тольскер. — Вали отсюда, баранья башка!

Сэлдэн с хмурым видом вышел.

— Я не пойму, что произошло, мастш Рой, — сказал Тольскер. — Он взял — и сдох, Эльс его забери! Только что говорил — а потом блеванул кровью и сдох!

— Может быть, вы сильно его избили, — предположил я и затянулся трубкой.

— Его не били по животу, не резали в живот, ему не делали ничего, от чего бы началось блевание кровью! Вы же сами видели!

— Может быть, он чем-то отравился.

— В корчме?

— Может, он ел что-то до корчмы. В общем, мастш Тольскер, у меня только два варианта — либо он отравился, либо пытки Сэлдэна привели бедолагу к такому исходу. Может, от ударов по голове, у него произошло сотрясение мозга. Всё может быть.

— Но его вырвало кровью, мастш Рой! Кровью! А потом он тут же сдох.

Тольскер замолчал, я тоже молчал и пыхтел трубкой, мёртвый Силан неподвижно сидел с поникшей головой на ящике в центре помещения.

Мы покинули сарайчик.

Снаружи нас ждали Даид и Сэлдэн. Они вопросительно посмотрели на Тольскера.

— Уезжаем, — мрачно сказал он. — Как там Ольхан?

— Кажется, жить будет, — ответил Даид.

— Скажи ему, чтобы он всё объяснил стражам, когда те прибудут сюда из столицы. А мы покидаем это место. Сэлдэн, подготовь коней.

Помощники без лишних слов удалились исполнять приказы. Мы с Тольскером стояли посреди корчмарского двора. Я продолжал курить, Тольскер последовал моему примеру и зажёг трубку.

Молчание затянулось, и я спросил:

— Мы ещё встретим до вечера корчму или постоялый двор? Не хотелось бы ночевать под открытым небом в такую холодину.

— Корчму найдём без труда, мастш Рой. Это же королевский тракт, да и недалеко мы отъехали от столицы.

Вернулся Даид, втроём мы подошли к коновязи, где ждал Сэлдэн.

— Лошадок покормили, — доложил он.

Они действительно выглядели сытыми и отдохнувшими. Прежде чем забраться в седло, я осмотрел лошадь. Клипса всё ещё была на ухе — правда, не в том положении, в котором я её оставил. Вероятно, конюший мальчик не удержался и начал её лапать, снял, а потом подумал, что пропажу могут заметить, и прицепил обратно. Я про себя выругался.

Я уже терял одну такую клипсу в прошлом, и эта — была последней. Если я и её лишусь — это здорово ухудшит моё положение. Но и снимать её на каждой остановке у коновязи я не могу — ведь лошадь может понадобиться мне в любой момент, поэтому она всегда должна быть готовой отвечать на мои команды. Пока на ней клипса, я могу позвать её из любого места в районе пяти, а то и больше, трэвдов, и лошадь меня найдёт.

Но всё же кое-какие меры относительно защиты клипсы я предпринять должен. Займусь этим на следующей остановке.

Мы взобрались на лошадей и тронулись в путь. Покидая двор корчмы, мы видели корчмаря, что в щель приоткрытой двери провожал нас взглядом. Мальчик-конюший тоже выглядывал из-за кучи сена во дворе и смотрел нам вслед. Проезжая по улицам поселения, мы вновь наткнулись на старика, что встретили раньше. Он сидел на лавке возле домика-хуты и пыхтел трубкой. Заметив нас, он снял шапку и кивнул.

Вернувшись на большак, мы встретили Путевой камень, который, видимо, поставили жители этого посёлка. На нём были высечены слова: «Deag pfortan ruddah!». В переводе со старо-стаентрадского это значит: «Удачи в пути!».