Испуганные глаза Силана следили за лезвием.

Я достал коробочку с матчезами и зажёг трубку.

Сэлдэн с лихим вскриком вогнал нож в бедро Силана. Бедняга завизжал, как резанный — впрочем, именно таким он и стал. Вопль чуть не оглушил меня.

— Куврэ! Куврэ! — завопил он.

Я раскурил трубку и отступил подальше. Честно говоря, мне было неприятно и неинтересно здесь находиться, наблюдать все эти пытки… С другой стороны, я испытывал некоторое любопытство по поводу того, что удастся узнать у Силана.

— Кто надоумил тебя присоединиться к восстанию, скотина? — прорычал Сэлдэн.

— А! Куврэ! Я же сказал, в Анъяр-Туас есть люди, что служат Гжавчику, от них я и узнал.

— От кого конкретно?

— Не помню. А-а, куврэ, собаки поганые.

— Он не помнит, мастш Рой, — вздохнул Тольскер, взглянув на меня. — Мы уже пол-диона его допрашиваем. С его слов, он не помнит ни лиц, ни имён, ни что-либо конкретное относительно тех людей, что завербовали и курировали его. Просто мистика какая-то…

Сэлдэн вскочил и заходил по помещению, его глаза что-то искали. Наконец, взгляд остановился на большом сосуде, стоящем у дальней стены. Он подошёл, взял сосуд, открыл и понюхал.

— Что-то спиртное, — сказал Сэлдэн, а потом двинулся к Силану.

— Сейчас ты у меня всё вспомнишь, скот, — рявкнул он и полил из сосуда струю на рану Силана, из которой всё ещё торчал нож.

— А-а-а-а-а-а-а-а!!! — вопль Силана был такой, что мне захотелось выскочить из сарайчика и припустить куда глаза глядят.

— Кто рассказал тебе про восстание, скотина? Кто сделал тебя руководителем ячейки? С кем ты встречался в Анъяр-Туас?

— А-а-а, — Силан уже не кричал, а лишь поскуливал и стонал. — Куврэ поганая… Говорю же — не помню. Не помню его…

— Его? — подал голос Тольскер. — Это был один человек?

— Да, — простонал Силан. — Только это и помню. Один, мужчина. А больше — ничего не помню…

Я уже думал, что эта пытка ни к чему не приведёт и собирался покинуть сарайчик, но, когда услышал последнее, задержался.

Сэлдэн снова склонился над Силаном, схватился за рукоять ножа, и Силан вскрикнул. Сэлдэн медленно повёл нож выше по бедру, вспарывая плоть. Силан завизжал.

Я повернулся и посмотрел в щели в стенах. Такой истошный вопль мог бы привлечь публику — но во дворике было пусто.

— Я тебе всю ногу вспорю, — зловеще сказал Сэлдэн. — А когда дойду до паха — займусь твоими яйцами.

— А-а, куврэ! Что ты хочешь от меня? Не знаю я ничего! Я не помню! Ничего не помню!

— Ну, пока ты вспоминаешь, я буду резать, — сказал Сэлдэн и повёл нож выше.

Силан опять завопил и задёргался так, будто его било молнией. Даже столб позади него зашатался. Я опасался, что хлипкий столб может не выдержать и вывернется из земли, а следом за ним на наши головы обвалится крыша.

Сэлдэн прекратил свою мясницкую работу, снова оставив нож в бедре, и потянулся за кувшином.

— Сейчас немножко плеснём спирту, — весело промурлыкал он.

— Нет! Нет, куврэ! Нет! Прекрати! Я же говорю: я не помню того человека! Я не помню ничего! Я не помню даже, где конкретно мы с ним встретились и когда… У меня будто… будто мозги разгладились после встречи с ним — я всё забыл, помню лишь его наставления, и больше ничего. Он… будто колдун какой-то! Он завладел моими мыслями и внушил мне всё это! Это была не моя воля — это было его внушение! Прекратите, куврэ! Я ни в чём не виноват! Меня околдовали!

— Вспоминай, где вы с ним встретились! — рявкнул Сэлдэн. — Где и когда? Как он выглядел? Как его зовут? Ну же, скот поганый! Вспоминай!

Сэлдэн вцепился в рукоять ножа, Силан снова заорал.

— Я пытаюсь… пытаюсь… прекратите… — Силан зажмурился, лицо его сморщилось, он даже задержал дыхание и затрясся, на лбу вздулись вены. — Я пытаюсь…

Силан заплакал.

— Значит, всё же придётся плеснуть спирту, — сказал буднично Сэлдэн и вновь потянулся за кувшином.

— Нет! Нет! Стойте! Я пытаюсь… я… — он замолчал, а потом сказал голосом, в котором звучало удивление. — Его зовут Дозэф.

Я заметил, что у меня погасла трубка, за которой я забыл следить посреди всей этой кутерьмы и воплей. Я полез в поясной кошель за матчезами.

— Он… — Силан наморщился, — он лысый… весь в чёрном… бледный… тучный…

Я чиркнул матчезом, зажёг трубку, и хорошенько затянулся.

— И у него мешки под глазами… будто очень уставший или его мучает бессонница…

Я выдохнул густые клубы дыма, и они поплыли по помещению.

— Странно… — продолжал Силан. — Почему я не мог вспомнить его?! Будто у меня в голове была какая-то стена, отделявшая воспоминания о нём… Я совершенно про него забыл! Совершенно!