— Колдует, куврэ! Я же сказал, колдует! — вскрикнул Мечевик.

— Клёпаный твой доспех, что это, куврэ, такое?! — воскликнул Виллар и отшатнулся.

— Это тот сыщик, — крикнул норжец справа. — Нас предупреждали о нём!

Он повернулся в сторону корабля и крикнул:

— Гордон Рой здесь!

У борта появились несколько моряков. Один из них направил в мою сторону стрелковое оружие. Это оружие было из тех, в которых взрывается горючее вещество — например, порох — и взрыв выталкивает из дула маленькие снаряды, пули. Ого, не знал, что в Норжии уже «изобрели» и такое! Похоже, гениальный профессор Лянардо в очередной раз превзошёл себя и отыскал в археологических раскопках нечто новое!

— Не упусти его, Аларин! — крикнул Виллар человеку с орудием. — Не дай ему уйти!

Сам Виллар снова замахнулся саблей, и я отбил атаку, подставив под удар перчатку. Из-за спины капитана выскочил норжец и попробовал полоснуть меня мечом по рёбрам, но моя рука сама опустилась вниз (её вниз потянула перчатка) и отбила удар.

Я подскочил к Виллару и вцепился ему в горло. В этот момент со стороны судна раздался ружейный выстрел. Я знал, что стрелок держал меня на мушке, и понимал, что пуля летит в меня. К счастью, мне не пришлось познать на себе что испытывает получивший пулевое ранение: моя свободная рука сама взметнулась вверх — её потянула перчатка — и пуля ударилась о поверхность перчатки и отскочила.

Глаза у Виллара расширились от увиденного, хотя они и так выпучивались из-за того, что я крепко держал его за горло стальной хваткой (она действительно была «стальная», в прямом смысле).

— Что же вы, — сказал я, — так неосторожны? Император уже готов меня убить? Раньше он велел брать меня живым.

Виллар что-то прохрипел, я не понял и шанса повторить ему не дал — моя рука сдавила ему горло, сломав кадык, как комкают клочок бумаги. Да, с моими перчатками шутки плохи.

Виллар свалился на доски причала, а позади я услышал крик норжца. Я быстро обернулся — и оказалось, что вовремя — как раз чтобы отбить его меч. Моя перчатка схватила лезвие и вновь повторила трюк с отламыванием — дзинь! — и в руках у изумлённого противника остался только обломок. Я и ему вцепился в горло и сдавил его, будто выжимал сок из фрукта. Вдруг рука резко отпустила норжца — он упал на колени, захрипел и закашлял — и тут же метнулась в сторону, отбивая вторую пулю.

Я достал трубку и бросил в сторону стрелка. Затем склонился к хрипящему у ног норжцу, перчатка превратилась в клинок, я ткнул норжца в горло, и он растянулся на причале, из раны фонтанчиком брызнула кровь.

Я встретился взглядом с Мечевиком. Он в ужасе смотрел на меня. Он замер на месте, будто встретил дикого опасного зверя в лесу и боялся рассердить его ещё больше неосторожным движением.

Со стороны судна зазвучали крики боли, страха и агонии — летающий шар с выдвижными лезвиями проносился среди людей, рассекая глотки.

— Это тот сыщик, Гордон Рой, gleimorrin! — прокричал какой-то норжец с корабля. — Убейте его! Убейте его и тащите Томгара на борт! Рубите канаты!

На трап снова выскочило несколько человек. Я вновь приготовился обороняться, но к этому времени стражи уже добрались до корабля и вступили в бой с корабельной командой и норжцами. Я подхватил за шкирку Мечевика и потащил на берег, к нам присоединился один из стражей в качестве сопровождающего. На ходу я рыкнул на Мечевика:

— Какое из королевских сокровищ при тебе?

Он молчал, и я тряхнул его как следует, а затем заехал кулаком по роже. Голова Мечевика дёрнулась, струйка крови брызнула изо рта, и, кажется, вылетел зуб.

— Отвечай, что б тебя! — рявкнул я.

Он испуганно смотрел на меня, губы его дрожали, в глазах застыл ужас.

— Отвечай, а то получишь ещё!

— Перстень! — выпалил он. — Перстень Отатиса!

— Он при тебе?

— Да.

Мечевик поднял дрожащую руку — на одном из пальцев сидел перстень — похоже, это и был Перстень Отатиса. Я попробовал быстро вспомнить, как он выглядел — я же видел его раньше, когда осматривал место преступления в Серой Башне. Перстень на пальце Мечевика внешне был похож на тот, что я видел с помощью Тэ-Сю А’ргаэ.

Я почувствовал, как что-то легло в мою руку. Я взглянул вниз — это была курительная трубка, выполнив задание, она вернулась ко мне. Я убрал её в сумку.

Мы со стражем дотащили Мечевика до берега и бросили на песок, остались возле него. Я схватил руку Мечевика и оторвал ему палец, на котором сидел перстень — моими перчатками это сделать не трудно. Мечевик завопил и упал на песок, принялся корчиться, кровь хлестала из руки, но меня это нисколько не волновало. Я выбросил бесполезный палец, спрятал перстень в одну из поясных сумок, затем достал трубку, набил чубук курительной смесью, а зажигать не стал, она сама зажглась. Я закурил.

Дождь продолжал идти. Битва на берегу закончилась, вокруг валялось множество трупов и охающих раненых. Бой перешёл на причал, смещался к кораблю, несколько стражей прорвались на борт. Со стороны посёлка Пфорт-Ригх к нам бежали местные. Сэлдэн кричал им, что здесь работает королевская стража и велел помочь в битве с людьми, отплывающими на корабле. Он не забыл упомянуть, что эти люди — норжские агенты. «Мечтающие захватить нашу страну» — добавил он, распаляя патриотический дух у селян.

Я взглянул на трубку, так верно послужившую мне сегодня — на ней красовалось изображение ларак’ха и сипсиза (ящерицы и рыбы). То — символы двух Домов: моего Дома и Дома той, кто мил сердцу моему.