— А что вы хотите от моего дяди? — вдруг насторожилась она.

— Мы здесь по одному важному королевскому делу. Распространяться о нём мы не можем, — сказал Тольскер, и его решительный тон сразу отсёк всякие возражения.

— Секреты, секреты, сплошные секреты, — проворчала Хейльза Дунханд, наморщив носик и фыркнув. Облачко пара вылетело из её рта.

Мы отъехали подальше от стоянки разбойников — находиться рядом с трупами было не весело — и соорудили собственный костёр. Мы расселись вокруг него и принялись ужинать тем, что прихватили с собой с разбойничьего пира, а также тем, что имелось у нас в запасах. Затем организовали график ночного дежурства и легли спать.

Ночью поблизости выли волки — вероятно, пировали на стоянке разбойников. Хейльза Дунханд легла рядом со мной и постоянно ко мне жалась. Её шуба была тёплой, а объятия девушки приятными. Когда пришло время моего ночного дежурства, она недовольно заворочалась и обиженно вздохнула.

Глава 33

Северный Барон

Хейльза Дунханд всю дорогу улыбалась мне и вела себя так, будто мы не только спали бок о бок в походном шалаше, а занимались ещё и чем-то иным.

Я настроился на Тэ-Сю А’ргаэ и вызвал образ следа вора, и время от времени сообщал Тольскеру куда дальше ехать, что немало удивило Хейльзу.

— Как, вы разве едете не прямо к моему дяде, в Геамградх?

Ответил Тольскер:

— Если путь приведёт туда, то там мы и окажемся. Но, возможно, наша дорога заведёт нас куда-нибудь в другое место. Это не нам решать. Наш поводырь — мастш Рой.

Хейльза взглянула на меня:

— А как вы определяете, куда ехать? Откуда вы знаете, куда вам двигаться? Вы видите какие-то следы?

— Да, я вижу какие-то следы, и по ним мы и движемся.

— И что это за следы? И какова ваша цель?

Тольскер кашлянул и ответил за меня:

— Юная мэдэмэ, я вчера вам уже сказал, что мы не можем разглашать подробности дела, которым занимаемся.

Хейльза капризно хмыкнула.

Мы ехали несколько дионов по землям Северного Барона — по снегу, по лугам с проталинами, через сосновые боры. Нас сопровождало лишь карканье ворон. Мы ехали по протоптанной дороге, но она не была людной. Наш путь странным образом совпадал с путём в столицу области — в город Геамградх. Действительно, теперь не оставалось никаких сомнений: Орсагор Кляча направился прямиком к Северному Барону.

Мои мысли будто прочитал Даид, так как он обратился к Хейльзе:

— Благородная мэдэмэ, не знаете ли вы человека по имени Орсагор?

— Конечно, знаю, — сказала она. — Один из бастардов дядюшки Орлина.

— Орлина? — спросил Тольскер.

— Да, это главный воевода и начальник личной стражи у дяди. У него много детей — бастардов — и он ни от кого из них не отказывается, всех берёт под свою опеку, воспитывает, выращивает отличных воинов. Впрочем, я, наверное, не должна вам всё это рассказывать — это личные дела Тэат-Брон-дор, и чужакам знать об этом не положено.

— Мы чужаки, но мы прибыли по королевскому приказу и заняты делом королевской важности, — возразил Тольскер. — Так что у вас не должно быть от нас секретов. Грамота, что я показывал вчера, юная мэдэмэ, обязывает каждого жителя Стаентрада содействовать нам в нашем деле.

К полудню мы добрались до Геамградх. Хоть город и был столицей всего Тэат-Брон-дор, располагался он на юге области, рядом с границей — будто стремился сбежать из северных земель и не иметь с ними ничего общего.

Город был обнесён высоким частоколом, и с ним была связана одна удивительная странность, о которой знали во всём Стаентраде. А именно: очень часто можно было заметить лисиц, ошивающихся возле частокола. Интересно, что их там привлекало? Мы, подъезжая к Геамградх, тоже стали свидетелями лисьих чудачеств — мы заметили, как минимум, пятерых лисиц, бродящих у частокола так близко и без опаски, будто у собственной норы!

Мы въехали в город.

Геамградх славился потрясающей деревянной архитектурой. Раньше я много слышал об этом, но лишь теперь довелось воочию убедиться. Город был великолепен!

Он целиком состоял из срубов — но это не мешало им быть потрясающими архитектурными объектами. Терема высокие — в три, четыре, пять этажей, с балконами. Крыши, окна, перила — всё украшено резьбой с народным орнаментом. На улицах красовались деревянные резные фигуры — и по мастерству исполнения они не уступали лучшим статуям Аг-Винэоса.

Конечно, на улицах было очень много резных фигур Йолша, и сами улицы и терема были украшены в подготовке к Йолшеву Дню. Повсюду висели гирлянды с фонариками, всё украшено еловыми лапами, прямо посреди улицы некоторые мастера-умельцы вырезали ледяные скульптуры. Деревянные фигуры Йолша были раскрашены — и это отличало их от бесцветных идолов остальной части Стаентрада. Сверху фигуры присыпаны снегом, с некоторых свисают сосульки, и смотрелось это причудливо — например, когда с носа Йолша свисает сосулька.