Филипп, самый старший из братьев Вива, после завтрака развил бешеную активность, и потащил всех в парк — благо, идти было всего ничего, у счастливцев гросс Теккеров парк начинался сразу за забором. Еще Филипп, по-видимому, счел, что в отсутствие отца обязанность развлекать гостью лежит именно на нем, и теперь старался вовсю, травя байки из истории этого места тех времен, когда оно еще было предместьем столицы, а не ее окраиной, чередуя их с вопросами о моей жизни.

Байки мне нравились, вопросы — не очень.

Но Филипп гросс Теккер источал обаяние и дружелюбие, как кусок урановой руды — радиацию, а по правую руку от меня шагал Вив.

Обижать при нем его брата было бы неблагоразумно, настраивать против себя наиболее контактного члена семейства гросс Теккеров — попросту глупо, а делать это, находясь в гостях у его родителей еще и невежливо.

Поэтому, глубоко вдохнув вкусный зимний воздух, я честно ответила:

— В зависимости от того, где она меня застала. Столичная зима мне нравится, а вот в Гловере я ее терпеть не могла.

— Почему? — Живо заинтересовался Филипп.

Ну вот что ему от меня надо? Подавив внутреннее ворчание, я проворчала наружу:

— А вы разочек попробуйте зазимовать в любом южном городе, расположенном недалеко от океанического побережья, на пути движения воздушных потоков от океана на сушу и наоборот — и сразу поймете!

И, в отчаянной попытке сменить тему беседы, поинтересовалась:

— Вы вчера так и не ответили, где вы работаете. Это тайна?

Улыбка старшего брата Вива стала еще шире:

— Я, как любит говорить мама, не работаю — я служу! Просто в армии, а не в полиции. Кстати, вы знаете, что этот парк заложили почти век назад? Самым старшим деревьям здесь девяносто шесть лет, представляете?

Я хмыкнула: кажется, говорить о себе этот брат Вива любил ничуть не больше, чем я. Даже не буду уточнять, где и кем конкретно он служит. Не уверена, что хочу это знать.

Шутка!

Уверена, что не хочу.

— Кассандра, а расскажите нам о себе, — с располагающим видом предложил Филипп. — Что вы любите? Что вам нравится?

Артефакты и ваш брат. В произвольных комбинациях.

— Учиться и статуя в главном холле академии права. Так где именно вы служите?

— Это та статуя, которая Справедливость со сволочным выражением лица?..

Я очаровательно улыбнулась в ответ. Расшифровать, что было написано в ответном взгляде, я не успела, потому что Филипп быстро убрал нечитаемое выражение, и просиял:

— Слушайте, а давайте играть в снежки?

О, сработало! Отстал!

— Так, делимся на команды! Маму не считаем, нас пять человек, так что Сирьель и Кассандра со мной против Вива и Эвана! Девочки, быстрее, идите ко мне, сейчас мы им покажем!

— Стоять! — Возмущенно скомандовала Клеманс, и Сирьель, рванувшая было к брату, застыла на месте.

А я смотрела по сторонам, на парк и восхищалась: какой красивый все же парк!

И с места демонстративно не двигалась, потому что нечего всяким там мне команды отдавать. Спасибо, у меня для этого есть специальный человек — я сама.

— С чего это ты меня выкинул? — Наседала на своего старшенького Клеманс.

— Ну, мам!

— А давайте, девочки против мальчиков? — С широкой улыбкой предложила я.

И потащила за рукав в сторону Сирьель. Та недоумевала, но послушно отступила вместе со мной. А когда к нам присоединилась Клеманс, деловито уточнила:

— Боремся честно или за победу?

Сирьель удивленно и возмущенно распахнула глаза.

— За победу! — Отрезала Клеманс.

Сирьель перевела возмущенно-удивленный взгляд на нее, а я, пользуясь этим взглянула на Вива. Со значением.

И от его ответной ухмылки дрожь предвкушения волной прошла по животу.

— Ладно, — недовольно скомандовал наш самоназванный лидер. — Команды, расходимся и готовимся!

Я фыркнула: ну, сразу видно — будущий генерал! Но послушно разошлась вместе с Клеманс и Сирьель, и в ускоренном темпе принялась лепить снежки.

А когда у обеих сторон (нашей и противной) выросли небольшие горки боеприпасов, Филипп скомандовал:

— Начали!

И по команде Вив врезался в него плечом и повалил в снег, а мы, пользуясь эффектом неожиданности и численным преимуществом, в шесть рук принялись расстреливать снежками Эвана.

Он сперва пытался отбиваться, потом вопил “Так нечестно!”, а потом “Хватит!” и “Сдаюсь!”.