— Фрэнки, нет. Насилие, похищения, убийства, подкуп людей — не выход.

— Тогда какая альтернатива?

Это то, над чем я ломал голову с того момента, когда понял, как много Фрэнки для меня значит. Я провожу рукой по губам, обдумывая свой ответ.

— Как бы я ни любил то, что делаю, тебя люблю больше. И если дело дойдет до этого, я уйду в отставку.

Ее брови поднимаются, образуя на лбу множество мягких морщин.

— Ты сделаешь это ради меня?

— Ради тебя я готов на все.

Фрэнки кусает губы и медленно кивает.

— Тогда я бы дала тебе работу.

Меня пробирает смех.

— Я не создан для того, чтобы что-то делать в твоем мире.

— Не надо преуменьшать, — поддразнивает она. — Я думаю, ты будешь хорошим телохранителем.

Я откидываю голову назад, и у меня вырывается смех.

— Телохранитель?

— Мой телохранитель, — поправляет она.

— Я бы не позволил, чтобы с тобой что-то случилось.

— Я знаю, — говорит она. — Именно поэтому никогда не попрошу тебя сделать что-то еще.

— Что-нибудь еще? Убивать людей?

— Среди прочего.

Абсурд этого разговора переходит в реальность.

— Как, черт возьми, я влюбился в тебя?

— Ты должен прекратить использовать слово на букву Л.

— Тебе некомфортно? — Она взмахивает руками и опускает их рядом со своим телом. — Однажды ты скажешь мне, что тоже любишь меня.

— Нет. — Она качает головой. — Лучшее, что я могу сделать, это не убивать тебя.

— Знаешь, ты просто ходячий красный флаг. Если бы я был умным, то бежал бы.

— Пф-ф. Я бы тебя выследила и нашла.

— Теперь ты еще и сталкер, — поддразниваю я.

— Это не новая информация. — Она игриво сужает глаза. — Ты должен был знать, что я давно за тобой слежу.

— Ты следила за мной?

— Очевидно, — признается она.

— Могу сказать честно, я даже не удивлен.

Она наклоняется вперед и прижимается своими мягкими губами к моим.

— Ты можешь продолжать говорить мне, что любишь меня, но я убью на хрен любого, кто прикоснется к тебе. Так ты узнаешь, что мне не все равно. — Она вскидывает бровь. — Но одно слово, о котором ты никогда не заговоришь — это брак.

— Ты не хочешь выйти замуж?

Эта мысль уже была в моей голове.

— Боже, нет! Зачем?

— Значит, если я сделаю предложение, то ответ будет — нет? — Она обводит взглядом комнату, и на ее лбу появляется глубокая V-образная складка. — Что ты ищешь?

— Пистолет.

Она поднимается с кровати, но я протягиваю руку и хватаю ее за симпатичную черную шелковую сорочку.

— Отпусти меня, — предупреждает она.

— Или что?

Она выпрямляется.

— Тебе нравится играть с огнем, не так ли?

Я хватаю и перемещаю Фрэнки на свои бедра. Она делает меня таким чертовски твердым. Мне нравится, что она безжалостна, но в то же время покорна в спальне.

Я запускаю пальцы в копну ее волос и сжимаю их в кулак. Откидываю ее голову в сторону, обнажая безупречную шею.

— Для плохой девочки ты делаешь меня таким чертовски твердым.

— Не знаю, Миллер, мне кажется, тебе нравится меня шлепать.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, но вместо этого затягиваю губу Фрэнки между зубами и кусаю.

— Тебе нужно преподать урок. Вставай.

Я откидываюсь назад и жду, когда она оттолкнется от моих бедер. Как послушная шлюха, она так и делает. И мне это чертовски нравится.

Френки

Я сильно ударилась о стену, когда Миллер с легкостью одолел меня и с грохотом рухнула на пол.

Он крепко обхватывает меня сзади, одной рукой за талию, а другой связывая запястья за спиной. Я прижимаюсь к нему, его горячее дыхание касается моей шеи, а его нос — моего бьющегося пульса. Я пытаюсь сопротивляться, но его хватка становится все крепче.

— Если ты будешь сопротивляться, это будет ванильный трах для тебя. Это то, чего ты хочешь, Фрэнки, медленный трах? — В каждом его слове сквозит жестокий сарказм. Я не могу придумать ничего хуже, и он это знает.

Рука на моей талии отдергивается, но его вес все еще давит на меня.

— Не шути со мной, Миллер.

Коварная улыбка в периферийном зрении останавливает мою очередную угрозу. Он ослабляет галстук и, сняв его, обматывает вокруг моих запястий эффективным, тугим узлом. Он настолько тугой, что вгрызается в кожу. От предвкушения у меня между ног нарастает напряжение.