Шрифт:
– Давно я туда не заворачивал, – покачал головой водитель. – Все раньше выходят.
– Ну а мне-то что?
– Я туда не поеду. Не спокойно там в последнее время…
Веня выпаливал его взглядом, нервно сжимая челюсть.
– Зашибись, – фыркнул он и, недовольно размахивая плечами, выпрыгнул из автобуса.
Не желая смотреть в любопытные лица, Веня ускорил шаг. Голоса затухали, очередь заканчивалась.
– Сколько время, приятель? – поравнялся он с человеком в коричневом пальто.
Мужчина слегка дёрнулся, точно оторвавшись от своих мыслей и суетливо задрал руку на уровень глаз и обомлел. Нервно похлопывая себя по карманам, он уронил взгляд под ноги в надежде на то, что часы просто сползли с руки.
– Что, часов нет? – Веня натянуто сыграл удивление. – Ну так возьми мои! – он бросил их незнакомцу и стремительно покинул место действий, оставив пострадавшего разбираться в произошедшем.
Нескончаемая магистраль, окаймлённая голыми деревьями. Серое, безоблачное небо, нависшее над километрами опустевших полей. А вокруг тишина, словно весь мир притаился и ждёт. Путь предстоял долгий…
Веня устало шлёпал по мокрой каше из снега и грязи, тяжело вдыхая пасмурную атмосферу. Он шёл прямо по разметке: машины перестали заворачивать сюда километров десять назад. Дорожных знаков становилось всё меньше, ямы всё чаще прерывали дорогу. Затем и вовсе густой хвойный лес поглотил отчуждённого скитальца. Животных тут давно не было, даже грибы не росли. Историй было много на этот счёт. Верить хотя бы в одну из них – значит, заразиться безумием тех параноиков, что их рассказывают.
Жизнь свернула в другую сторону – дом совсем рядом.
2
Переступив поваленный на бок придорожный знак, гласящий «Весёлковое», уши прорезал внезапный свист. Веня рывком поднял голову: худой парень в мешковатой одежде настойчиво подзывал к себе из лесного заслона.
– Веня! Ты вовремя! Давай сюда! Что ты там возишься? Пойдём, – он озирнулся пару раз, – пока возможность есть!
– Ильюха? – прищурился Веня, заглядывая за деревья. – Чё ты тут забыл?
– Пойдём скорее, там уже наши ждут! – выбежал на тропинку Илья.
– По какому поводу?
– Тебя встречаем… или провожаем… – задумался он. – Да харош, как будто для встреч нам нужен был повод.
– Тоже верно, – пожал плечами Веня.
Окружённая ёлками и соснами, дорога из мелких камней была тут прямой и единственной, но у Ильи сегодня было другие планы на этот счёт.
– Срежем, так быстрее будет, – кивнул он в сторону хвойных насаждений.
– Смотри мне, если оно того не стоит… – пригрозил пальцем Веня полуобернувшись.
Илья большим пальцем провёл две скрестные линии на левой груди. Крест на сердце был его любимым знаком. У него с рождения не задалось с этим органом: больно слабое. Забрав одно, природа наделила другим. Он часто ставил сердце на кон, не потому что не верил в магию клятвы, а потому что хрупкость сердца компенсировал железным словом.
– Ну так что, взяли? – спросил Илья через плечо, уклоняясь от колючих ветвей.
– Нет, не годен оказался.
– Почему?
– Не бери в голову.
– Рад, что не пошёл границу топтать?
– Уж лучше бы пошёл, чем бездельничать который день подряд.
– Сдалась тебе эта война.
– Это тоже ремесло. Хоть будет чем руки занять и на чём заработать.
– Веня – автор книги «Богатей, обнищая всё вокруг»
– Да харош тебе.
– Ай, не парься, – махнул он. – Будет время – найдёшь своё.
– Угу, – наполнив этот звук сарказмом, Веня увернулся от ветки, – а сейчас мне ты что предлагаешь?
– Выкинуть календарь и не жить цифрами.
– Совет на миллион.
– Я свой выкинул и проблем не знаю.
– Бухой, что ли?
– Ну не трезвым же я его выброшу! Тихо! – пригнулся он.
Веня настороженно оглянулся, пригнув колени. Никого рядом не было, только холодный ветер дул в спину. Лес учащался: пробираться дальше сквозь заснеженные ветви было невозможно. Парни вышли на дорогу.
Их путь лежал через изжёванные прошлым тоннельные улочки, водившие кругами. Маленькие, прибитые к земле домики чередовались с многоквартирными муравейниками. Пара трёхэтажных домов и один высотой в десять – на столько хватило терпения правительства, прежде чем свернуть благоустройство этого места.
Обогнув ржавые гаражи, они вышли в бывший яблоневый сад. Он, как отчуждённый ребёнок, рос один на отшибе. Без внимания он увядал.
На одном из деревьев толстой верёвкой была подвешена автомобильная шина – качели для тех, кто однажды доходил досюда. Покачиваясь из стороны в сторону, в них сидел Костя, а рядом, облокотившись о дерево стоял Даник, спрятав лицо в капюшон.