Гордостью Бора оказалось небольшое дерево с круглыми красными плодами.

— Гранаты, — тихо сказала Мирли.

— Да, гранаты! — подтвердил Бор.

Он сорвал один плод и протянул Мирли. Она приняла его двумя руками, внимательно рассмотрела и попыталась разломить.

— Дай сюда, — раздражённо буркнул Коль.

Он взял у Мирли гранат и легко его разломил. Обнажилась внутренность плода — множество маленьких, красных, полупрозрачных зёрнышек. Коль отделил несколько штук, отправил в рот и вернул гранат Мирли.

— У меня ещё кое-какие дела в огороде, — сказал Бор. — Вы тут посидите, я скоро вернусь. Можете тут пощипать вишню, яблоки, что захотите.

Бор ушёл. Мирли протянула гранат Филиппу. Тот нерешительно взял двумя пальцами одно зёрнышко, рассмотрел.

— Там внутри косточка видна, — сказал Филипп. — Её нужно съедать или выплёвывать?

— Можно съедать, можно выплёвывать, — ответил Коль и отщипнул себе ещё гранатовых зёрен.

В середине сада обнаружилась деревянная скамейка. Филипп и Мирли сели и стали есть гранат, а Коль стал изучать садовую пещеру.

Коль знал, что фрукты выращивают на деревьях, но никогда не видел этого “вживую”, только на картинках. Он остановился перед деревом с яблоками и внимательно рассмотрел большие желтоватые плоды. Они крепились к ветвям тонкими палочками-черешками, и было совершенно непонятно, как эти тяжёлые яблоки держатся и не падают. Коль взял в ладонь одно, потянул на себя — и оно легко оторвалось. Откусил кусочек. Вкус был восхитительный, кисло-сладкий. Было очень странно есть яблоко, только что росшее на дереве.

Коль продолжил свою одиночную экскурсию: осмотрел грушевые, абрикосовы, сливовые, вишнёвые деревья. Остановился у дальней стены, где на высоких колышках вились лозы, а на лозах висели большие кисти винограда. Сорвал несколько зеленовато-жёлтых ягод с ближайшей грозди. Виноград оказался изумительно вкусный и без косточек.

Коль вернулся к скамейке. Филипп и Мирли доедали гранат. Почему-то опять вдруг пришла злость на рыцаря, а заодно и на девушку.

— Мирли, ты не забыла свою ящерку? — хмуро спросил Коль.

— Нет, я её положила в рюкзак, — ответила Мирли.

— Почему они вообще положили нам ящерок? — спросил Коль задумчиво. — Что это означает?

Он не ждал ответа. Но Мирли ответила:

— Ящерка отбрасывает хвост, когда её ловят. Чтобы сбежать, иногда надо избавиться от чего-то лишнего.

Коль изумлённо уставился на Мирли.

— Может быть, ты ещё знаешь, что означали бабочки на щеках у твоих подруг?

— Эффект бабочки, — ответила Мирли. — Взмах крыла бабочки на одной берегу моря может вызвать ураган на другом берегу.

— А платья красного, жёлтого, синего, зелёного цвета?..

— Четыре стихии, — сказала Мирли. — Огонь, воздух, вода, земля.

— А серёжки Шу, серебряная и золотая?

— Слово — серебро, молчание — золото.

— Да откуда ты всё это знаешь?! — почти закричал Коль.

— Я росла с Сапфир, а её родители — мудрецы, — ответила Мирли. — Они меня многому научили.

— Тогда почему… — Коль на секунду замялся, не зная, как выразить вопрос. — Почему все драконихи красивые, а ты… Такая странная и нелепая?

Мирли опустила взгляд.

— Дракон… — начал угрожающе Филипп.

— Тише, — Мирли тронула его руку, и Коль ощутил в себе огонёк злобы, но сдержался.

Мирли подняла на него взгляд и спросила:

— А зачем мне быть красивой?

— Как это — зачем… — растерялся Коль. — Ну, чтобы в тебя драконы влюблялись…

— А я не хочу, чтобы в меня драконы влюблялись, — сказала Мирли. — Я их боюсь.

— Ладно, а что насчёт рыцарей? Хочешь, чтобы в тебя рыцари влюблялись?

— Я не знаю, — Мирли опустила голову.

— У многих рыцарей, — сказал Филипп, — есть прекрасная дама, в которую они влюблены и во имя которой совершают подвиги.

— И у тебя есть? — поинтересовался Коль.

— У меня — нет, — вздохнул Филипп. — Я совершаю подвиги во имя… Во имя моей мамы… Нашей мамы.

— Как её звали? — спросил Коль.

— А ты не знаешь? — поразился Филипп. — Хотя… Что ещё можно ждать от драконьего сына… Её звали Сельма.

Они смотрели друг другу в глаза. Филипп сидел, Коль стоял, и получалось, что он смотрит на рыцаря сверху вниз. Колю почему-то захотелось наклониться, присесть, чтобы оказаться вровень. Но он продолжал стоять — и вдруг лоб заломило, глаза заболели, к горлу подступило сдерживаемое рыдание. Коль быстро отвернулся, отошёл. Прижал ладони к стволу ближайшего дерева. Уткнулся лбом в шершавую кору.