— Филипп, я схожу на разведку. Ты не спи, последи, чтобы всё было в порядке. Остаёшься за старшего.

— Хорошо, господин Бор, — сказал Филипп.

— Хватит уже “господинкать”. Я просто Бор, для тебя и для всех.

Коль снова задремал, но проснулся от неясной тревоги. Резко сел, огляделся. Филиппа рядом не было. Бора тоже.

Отсутствие рыцаря могло означать, что он отошёл куда-то по естественным надобностям. Коль решил подождать. Он открыл рюкзак, хотел уже достать себе кусок вяленого мяса — когда раздался крик. Потом ещё один, более приглушённый.

Коль замер, толкнул Мирли:

— Мир, проснись!

Она распахнула испуганные глаза.

— Филипп пропал! — объяснил Коль. — Я пойду его спасать!

И побежал в тот проход, откуда раздавался крик. Вскоре тоннель раздвоился. Коль остановился, не зная, куда идти. Криков больше не было.

— Эй! — крикнул Коль.

Эхо умножило его голос. Почти сразу из правого тоннеля раздался приглушённый отклик. Коль побежал туда. Проход вдруг стал резко круче. Коль не удержал равновесия и заскользил вниз.

— Кошачьи черви, да что же это такое! — выругался он, падая.

И вдруг его поймали чьи-то руки. Коль обнаружил себя стоящим на узком уступе над тёмным, уходящим почти вертикально вниз ходом. Филипп был рядом. Это он поймал падающего Коля.

Коль отдышался и рявкнул:

— Ты что здесь делаешь?!

— Да я… — начал Филипп.

— Тебе жить надоело?! — перебил его Коль.

— Да, надоело! — заорал Филипп. — Мне всё надоело! Мы уже целую вечность ползём по этим проклятым тоннелям! Мы никогда отсюда не выберемся! Мы застряли в этой темноте навсегда!

— Ты спятил? — спросил Коль. — Мы идём в страну людей! Тебе там будет хорошо!

— Мне никогда нигде не будет хорошо! — проорал Филипп, и эхо множило его крик. — Рандольф! Реджинальд! Осберт! Эвевард! Бартоломью! Геревард! Они погибли! Зачем я выжил?! Я не хочу жить! Я не хочу жить!

— Заткнись! — заорал Коль, и смешанное эхо двух голосов ударило в уши. — Заткнись! Я тоже не хочу жить! Но я ведь живу!

— А ты-то почему?! У тебя кто умер?!

— У меня мама умерла! Сельма! Сельма!

Оба замолчали. Эхо постепенно утихло.

— Филипп, Коль! — раздался сверху голос Мирли. — Я пришла на крики. Как мне вам помочь?

Коль поднял взгляд. Поморщился от яркого света — сверху смотрела Мирли, луч её фонарика попал в лицо.

— Возвращайся в пещеру и жди Бора, — сказал Коль. — Когда вернётся, скажешь ему, чтобы он нас вытащил.

Она ушла, скрылась вместе с лучом света. Эхо угасло. Стало тихо. Коль не знал, сколько времени они так простояли молча, прежде чем Филипп негромко спросил:

— Ты уверен, что она умерла? Ты видел?..

— Я не видел, как она умирала, — сказал Коль, и эхо отозвалось из тёмной глубины. — Но я видел её тело… Видел, как… Отец… Он украсил её тело цветами… И сжёг. В своём пламени. Я стоял и смотрел.

Филипп зарыдал и уткнулся лбом в грудь Коля. Коль положил ладони на вздрагивающую спину рыцаря. Так они стояли, пока сверху не раздался голос Бора:

— Эй, ребята, у вас там всё в порядке?

— У меня всё в порядке, — ответил Коль. — А у Филиппа истерика.

— Ничего, сейчас вас вытащу!

Филипп отстранился, шмыгнул носом и сипло сказал:

— Иди первым.

— Нет уж, прекрасный сэр, после вас, — возразил Коль.

— Надоели, — устало сказал сверху Бор. — Пусть Коль первый. Давай, верёвку к поясу пристегни и лезь.

Коль пристегнул верёвку к поясу и взобрался наверх. Потом они вместе с Бором вытащили Филиппа. После этого все трое вернулись в пещеру, где ждала их Мирли.

— Ну, что, наприключались без меня? — спросил Бор. — Ни на минуту вас троих нельзя оставить… Давайте, пристёгиваемся к верёвке и идём дальше.

И они пошли дальше. И снова Коль видел впереди только стенки тоннеля и спину рыцаря. На этот раз они в основном карабкались вверх.

— Я хочу показать вам кое-что, — сказал Бор, когда они остановились отдохнуть на развилке. — Это близко. Потом вернёмся сюда и продолжим наш путь.

Они послушно пошли вслед за своим проводником. Минут через пять они оказались в тупике. Бор подошёл к глухой стене и скомандовал:

— Фонари гасим.

Они погасили фонари. Стало темно. Что-то заскрежетало — и в глаза ударил луч невыносимо яркого света. Коль проморгался и увидел, как Бор с натугой откатывает в сторону большой камень. За камнем оказалась дыра, ведущая наружу. Смотреть на неё было невыносимо — ослепительно яркий свет резал глаза.