Нос «юнкерса» завалился вниз. Лазарю удалось выровнять его, руки в кожаных перчатках крепко сжимали штурвал. На помощь ему пришла Чесна, но самолет не слушался.

— Я не могу удержать его! — вскрикнула Чесна.

— Должна удержать, — ответил ей Лазарь.

Она старалась из последних сил. Майкл отстегнул пристежные ремни и склонился над Чесной, тоже хватаясь за штурвал. Он чувствовал, как машину трясет, и, когда налетевший порыв бокового ветра швырнул самолет влево, Майкл ударился головой о стену кабины.

— Пристегнись! — закричал на него Лазарь. — Ты свернешь себе шею!

Майкл наклонился вперед, помогая Чесне, насколько это было возможно, удерживать нос самолета. Лазарь взглянул на левый двигатель. Языки пламени выбивались из-под раскаленного обтекателя. Загорелось топливо, сообразил он. Если бак взорвется…

«Юнкерc» бросило в сторону с такой силой, что остов самолета снова натужно загудел. Услышав звук рвущегося железа, Лазарь с ужасом почувствовал, что пол пилотской кабины треснул и разошелся по шву как раз у него под ногами.

— Ну-ка, пустите! — сказал он и наклонил штурвал от себя, отчего самолет начал пикировать.

Майкл видел, как бешено скачет стрелка высотомера. За стеклом кабины не было ничего видно, кроме белого снега, но он точно знал, что где-то внизу были горы, и Чесна тоже помнила об этом. Самолет падал, фюзеляж стонал и дрожал, словно истязаемый мученик. Лазарь следил за левым двигателем. Языки пламени под напором ветра захлебывались. Когда огонь погас, он изо всех сил налег на штурвал и потянул его на себя. Руки Лазаря дрожали от напряжения. Чесна тоже ухватилась за штурвал. К ней присоединился Майкл, и вот наконец «юнкерс», хоть дрожа и громыхая, подчинился. Стрелка высотомера медленно поползла вверх.

— Вон там! — указала Чесна направо, на точку разложенного на снегу костра. Она развернула самолет, сбавила высоту.

Вспыхнула еще одна огненная точка. Потом третья.

— Аэродром, — сказала Чесна. Загорелся четвертый костер. — Заходим на посадку.

У нее дрожали руки. Майкл возвратился на свое место и пристегнулся.

Когда самолет начал снижаться, Чесна выровняла крылья и отключила оба уцелевших двигателя. «Юнкерc» большой неповоротливой птицей планировал вниз, и было слышно, как шипит снег на раскаленных обтекателях. Шасси коснулись земли. Самолет подпрыгнул. Ударился о землю и снова подскочил. Чесна нажала на тормоза, и «юнкерс» покатился по земле, оставляя за собой облако из снега и пара.

Взглянув себе под ноги, Лазарь увидел в полу забитую снегом трещину шириной примерно в шесть дюймов. Он первым покинул самолет. Когда из кабины показались Майкл и Чесна, Лазарь расхаживал из стороны в сторону, словно радуясь тому, что ему снова удалось почувствовать под ногами твердую почву. От двигателей «юнкерса» валил пар, они потрескивали, словно произнося свое последнее слово.

Пока Майкл и Чесна занимались разгрузкой самолета, к «юнкерсу» подъехал видавший виды грузовик. Несколько человек, приехавшие на нем, тут же принялись расстилать на земле огромный белый брезент. Руководил ими рыжебородый мужчина, который сообщил, что его зовут Гуркс. Он сразу принялся помогать перегружать в грузовик вещмешки, пулеметы и боеприпасы. Тем временем люди Гуркса накрывали «юнкерс» брезентом.

— Мы едва не угробились, — сообщил Гурксу Лазарь, сжимая в руке заячью лапку. — Попали в бурю.

Гуркс равнодушно посмотрел на него.

— Какая буря? Весна ведь. — Он вернулся к своим делам, а Лазарь стоял рядом, и на его бороду опускались снежинки.

Затем послышался скрип и визг ослабнувших болтов. Чесна и Майкл оглянулись, а Лазарь охнул от ужаса. Закопченный левый двигатель закачался и, когда оборвались последние болты, сорвавшись с крыла, тяжело рухнул на землю.

— Добро пожаловать в Норвегию, — сказал Гуркс. — Поторопитесь! — крикнул он своим людям, стараясь перекричать ветер. — Накрывайте его! — Те работали быстро, закрывая «юнкерс» брезентом и закрепляя его веревками. Наконец все было готово, и пассажиры самолета вместе с норвежцами забрались в грузовик; Гуркс сел за руль и выехал со взлетной полосы, направляя машину в сторону побережья, вдоль которого предстояло проехать еще двадцать миль.

Когда они проезжали по узким грязным улочкам Ускедаля, солнце уже серебрило восточный небосклон. Это была рыбацкий поселок с домами из потемневшего дерева и камня. Над печными трубами вились струйки дыма, и до Майкла доносился запах горячего кофе и копченого сала. Внизу, где прибрежные камни встречались с синевато-серыми волнами, на воде покачивался небольшой флот рыбацких суденышек и на берегу были развешаны сети. Стайка тощих собак с лаем и визгом норовила наброситься на колеса грузовика, и время от времени Майкл замечал в окнах домов силуэты людей, глядевших на проезжающую машину сквозь приоткрытые ставни.

Чесна толкнула его локтем и указала в сторону гавани. Там, примерно в двух тысячах ярдах от берега, скользила большая летающая лодка «Бломунд-Фосс» со свастикой на хвосте. Описав два медленных круга над рыбацкой флотилией, машина набрала высоту и исчезла среди низких облаков. Все было ясно без слов: нацистские хозяева настороже.

Гуркс остановил грузовик перед каменным домом.

— Выходите, — сказал он Чесне, Майклу и Лазарю. — Мы позаботимся о вашем багаже.

Ни Чесне, ни Майклу не хотелось доверять все оружие незнакомому человеку. Что, если экипаж летающей лодки наведается сюда и прочешет поселок?