— Это мой народ, — покачал головой мужчина.

— Это только один город, — возразила Ная.

— Они расскажут всем, — уже предвидя, чем всё обернётся, вздохнул Лиас.

— Ну и провалиться этим всем, если для них «ценить чужую жизнь» означает «предательство»! — внезапно зарычала предводительница.

— А про свой народ ты можешь сказать то же самое? — скептически фыркнул в ответ светлый эльф.

— Я пошла против всех законов своего народа, против правил и против Богов. Как ты думаешь? — скривилась женщина.

— Я бы решил, что ты сумасшедшая, если бы не провел с тобой столько времени, — шокировано оценил её свершения Лиас, — почему ты это сделала?

— Потому что я хотела жить по-другому. Моя жизнь не бесконечна, я не могу ждать, пока что-то изменится само, мне остаётся только брать всё в свои руки и идти против всего и вся, принимая любые последствия, если я не хочу проводить свои годы так, как все эти идиоты, — на удивление спокойно объяснила предводительница.

— Чего же ты хочешь? — недоумевал мужчина.

— Доверия. Того, чего практически не встретишь среди тёмных эльфов и того, что есть у меня. Каждый из них, — Ная кивнула на свой отряд, — стоит моей жизни. Это то, за что я всегда сражалась и буду сражаться до последнего вздоха. Их только семеро, против всего моего народа, но это того стоит.

— Их шестеро, — поправил её Лиас.

— Их семеро, — с нажимом повторила женщина.

— Ты считаешь меня? — светлый эльф растерялся, не понимая, что её опять так внезапно разозлило.

— Нет, я считаю того, кого забрали Боги, — прорычала она.

— Мне жаль… — выдержав небольшую паузу, Лиас склонил голову, выражая свои соболезнования: теперь стало ясно, почему она не захотела об этом говорить в прошлый раз.

— Я не сказала, что он мёртв! — в голосе Наи засквозило ещё больше раздражения.

— Прости… — мужчина не знал, как успокоить тёмную эльфийку, поэтому решил, что проще пойти на попятную, чтобы не разжигать её эмоции ещё больше.

— Это не отказ признавать правду, это констатация факта, — железные нотки дали понять, что попытка её усмирить не удалась.

— Тогда я не понимаю… — сдался светлый эльф.

— Просто знай, что их семь. И рано или поздно мы снова будем вместе, — отрезала Ная, — вот тогда и начнётся бой.

Лиас не понял, о каком бое она говорила, но зато он понял, что всё-таки не ошибся. Этот Седьмой и был причиной того, что она оказалась здесь: он был причиной всего, что сейчас происходило с ней, с её отрядом и с ним самим. Возможно, однажды Лиас узнал бы о нём больше, но сейчас он чувствовал, что женщина уже не хотела продолжать разговор.

Холодный осенний ветер трепал заплетенные на манер дроу золотые волосы светлого эльфа. На его плечах лежали тёмные руки предводительницы Хаоса. Они оба смотрели на поднимающееся над горизонтом солнце. Но если женщина видела новый день, который поведёт её вперёд, то мужчина видел день, который ему больше не принадлежал.

Отряд шёл практически не разговаривая уже третий день, и Лиас начинал изнывать. Он и так чувствовал себя отвратительно, а молчание тёмных эльфов, которые обычно хотя бы перешучивались в дороге, его и вовсе угнетало. В конце концов, мужчина не выдержал:

— Что-то вы тихие…

— А светлые эльфы молчать не умеют, я смотрю, — фыркнул Асин.

— Придержи язык, Асин! Он защитил меня ценой признания своего народа, можно проявить хоть каплю такта и не язвить? Вспомни себя, когда тебя выгнали из Дома Ар'тремон! — зарычала на мужчину предводительница. — Прости его, Лиас. У него мозг за языком не поспевает.

— Всё нормально, — слабо улыбнулся ей светлый эльф, краем глаза наблюдая, как Асин, сжав губы в тонкую линию, отвернулся, — похоже, здесь у каждого была своя история.

— Так тебя правда бросили? — задумчиво почесал подбородок Иран.

— Иран! — повысила голос Ная, отвешивая ему подзатыльник и грозя тем же остальным. — Вот вы иногда нормальные, а иногда я вообще не понимаю, как я вас выбирала!

Мужчины на её возмущения особого внимания не обратили, но и продолжать тему тоже не стали. Они и сами понимали, что она права. Просто по тому, как вёл себя Лиас, им было сложно понять насколько сильно он переживал и волновало ли его вообще случившееся. На его месте, они бы вряд ли отреагировали слишком остро — просто ушли бы в другой город, если бы это потребовалось, и забыли неприятный случай, ровно так же, как его забыли бы и все остальные. Защитил женщину другой расы — для дроу в этом не было чего-то предосудительного. В их картине мира были они и все остальные: без разницы, с кем связываться, просто кто-то был сильнее и заслуживал уважения, а кто-то не стоил того, чтобы на них обращать внимание. Тёмные эльфы не понимали за что Лиаса отвергли: не чужим же Богам он поклонялся. С их точки зрения, мужчина сделал то, что должен был и больше ничего. Ведь если Ная временно приняла его в отряд, прикрывать её было его первой обязанностью: женщина должна была выжить любой ценой, исключением были только случаи, когда предводительница приказывала отряду уходить, сознательно рискуя собой, понимая, что если этого не сделать — не выживет никто.