– Как же много лицемерия в этих словах. Вы, люди, страшно беспечны, абсолютно нецивилизованны и чрезмерно отвратительны в каждом своём слове. Ваша судьба – гореть в пламени анугиров и быть опозоренными в этих стенах.

«Паскуда, – процедил сквозь зубы Сергей Казимирович. – Сейчас я ему покажу, ящерице сутулой».

«Может, не надо, Сергей Казимирович?» – предостерёг его я.

«А что он мне сделает? Попробует напасть? Я ему пасть вырву, если попытается».

– У тебя кишка тонка, дракон, – заговорил Сергей Казимирович моим голосом, изменив тональность, чтобы Мефодирий понял, что говорю не я. – Когда-то давно я уже побеждал «непобедимых» анугиров. Я вырезал целую семью до самого корня, не оставив угрозы для России, которую вы хотели задавить в зародыше.

– Омаров! – прошипел Мефодирий и обнажил острые зубы ещё сильнее. – С самого начала было совершенно очевидно, что ты сидишь в голове этого получеловека-полудракона. Яросинида сразу заметила этот залихватский стиль, характерный для тебя и только для тебя.

Сергей Казимирович оскалил мои зубы и процедил:

– Эка наблюдательность! Ну и что теперь? Попробуешь убить Виталия и меня одновременно? Не побоишься энергетической дезинтеграции за то, что нарушил приказ отца?

– Побоюсь, разумеется. К моему превеликому сожалению, у меня остаются лишь желания. И одно из них – самое главное. Знаешь, какое, Омаров? – Мефодирий приблизился ко мне вплотную и ткнул когтистым пальцем в грудь. – Я хочу, чтобы ты сдох.

Сергей Казимирович рассмеялся и небрежно отбил руку Мефодирия прочь.

– Куда же пропала твоя напускная вежливость? Я уже умирал однажды. Судьба подарила мне второй шанс. И тебя злит это, Мефодирий. Я возродился, хотя не желал того, и защитил Россию от вас. Вы не прощаете тех, кто даёт вам отпор, я знаю. Я так полагаю, именно поэтому мой Ваня служит вам в рядах Сыновей Человечества? Потому что вы хотите мне таким образом насолить?

– Он в первую очередь талантливый воин и непорочный человек. Но если предложенный тобой вариант сделает тебе на душе хуже, то мой ответ будет положительным.

– Пусть так. Но рано или поздно я найду способ вернуть и объединить всю мою семью. И ни одна чешуйчатая падаль мне не помешает, – на этот раз уже Сергей Казимирович ткнул пальцем в грудь Мефодирия. – Даже ты.

Витающая вокруг Мефодирия отрицательная энергия вдруг вошла внутрь него. Его взгляд внезапно стал абсолютно спокойным. Он осмотрел меня с головы до пят и показал на выход.

– Пройдёмте, Виталий, – сказал он вежливо. – Мы уже достаточно времени здесь пробыли. Пора бы и честь знать.

Такая резкая перемена в настроении смутила меня, но Сергей Казимирович быстро напомнил мне, что такова особенность анугиров – они направляют энергию злобы и ярости на собственное развитие. Мефодирий незаметно от нас стал сильнее.

Всю дорогу назад мы не проронили ни словечка. Мефодирий сохранял спокойствие удава, Сергей Казимирович хранил не менее спокойное молчание. Лишь внутри меня одного бушевала буря раздумий.

«Мне нельзя пользоваться дарами крови анугиров после победы на Анугиразусом, – пролетела мысль в моей голове. – Нельзя пользоваться предоставленным оборудованием, иначе я умру. Причём навсегда, без шанса на возрождение».

Евгений через Владимира незадолго до моего отбытия сюда передал мне оборудование для переливания крови – небольшой технологичный (в кои-то веки!) аппарат. Тут же подумалось – а не желает ли Евгений моей смерти, если он передал мне его для переливания именно анугирской крови? Вряд ли он не знает о её свойствах. Неужели он хочет, чтобы я стал эдаким великомучеником, погибшим в битве с Анугиразусом? Или он боится, что я могу стать сильным настолько, что меня нельзя будет контролировать?

Или я всё же себя накручиваю?

«Сергей Казимирович, – обратился я к своему помощнику, – вы мне так много рассказывали об окружающем мире, но совсем мало говорили о себе. Расскажите о себе больше, если не трудно».

«Например?»

«Например, где вы родились, как росли, как жили. Простые, человеческие вещи, не энерговедческие».

«Это я могу поведать. Вот только вопрос тебе придётся сразу один задать – ты географию Земли-то знаешь?»

«Отдалённо только если. Европа знаю, где находится, Азия там…»

«Ладно, попытаюсь рассказать без особых географических изысков… Так-с, с чего бы начать… Родился я, значит, незадолго после падения Советского Союза, в тысяча девятьсот девяносто втором году в Севастополе, известном русском городе-крепости, что стоял на Крымском полуострове. У вас один из тяжёлых космических крейсеров так называется, помнишь – «Севастополь»?»

«Помню такой, да».

«Вот. Родился я сам по себе, однако, не в России, а в государстве, которое тогда называли Украиной. По нелепой исторической случайности полуостров, что всегда принадлежал России и был базой Черноморского флота, перешёл во владение именно этому государству. Тем не менее, учился я русскому языку, познавал русскую культуру, часто ездил с родителями в Россию смотреть на красоты самой большой страны в мире и обрёл тогда настоящую Родину. Я не уважал суржик, который украинские националисты натужно пытались называть «языком» и вбить мне в голову, я любил великий и могучий русский язык, вступал в споры с ними, несколько раз даже дрался. У нас в школе даже сформировалась целая группа ребят, которые прозвали себя «Медведи» и ходили колотить «жёлто-голубых». Я был одним из «командиров» этой группировки, кстати».