К сабле, разумеется, прилагались и ножны. Бурого цвета, их также инкрустировали золотыми, красными и синими золотыми камнями и укрепили сталью. Одевшись в свои боевые одежды, я взглянул на себя в зеркало и убедился в том, что Яросинида не ошибалась, утверждая, мол, на левом боку сабля прекрасно будет смотреться.

– Перейдём ко второй половине созидательного процесса, – сказал Мефодирий и пошёл к большому верстаку. – Теперь я вам вырежу боевой рог. Скажите мне, Виталий, будь вы командиром большого воинского подразделения в те века, когда ещё не придумали связь по радио, какой бы звук вы предпочли?

– Такой, который бы все услышали, в первую очередь, – поразмыслив секунду, ответил я.

– Это само собой. Но каков был бы его тембр? Громкость? Протяжный был бы звук или короткий? Мощный или, наоборот, высокий?

– Было бы хорошо что-нибудь помощнее, чтоб аж кровь в жилах стыла у врага. Хочу, чтобы в нём будто бы была заключена тысяча человеческих голосов, что торжественно кричат «ура». Чтобы прямо порыв был, когда слышишь его зов…

– Этого достаточно. Я понял, чего вы хотите. Яллих ди хтизур.

Последняя фраза была сказана на анугирском языке и означала прошение дать немного времени. Она является одной из самых распространённых в лексиконе анугиров, ибо, как они говорят: «Яллих – мара, ктари маль Пенутр хтида», то есть «Время – ценность, которую даровал Пенутрий». За три проведённых на Ахтургире дня в разговорах с представителями семьи Мефоярос я её услышал по меньшей мере восемь раз.

Высокого мастерства выделки беловатый боевой рог, пока я его осматривал, ещё пах лаком. Сделали его из кости какого-то местного хищника, которого местные называли «юшталльгером». В руку он помещался легко, его инкрустировали такими же камнями, что и саблю. В области, где при обхвате находились бы указательный, средний и безымянный пальцы, находилась неприметная кнопочка.

– Зачем она? – спросил я, пару раз нажав на неё и не заметив никаких изменений.

– Для начала дуньте в рог, – не ответил на вопрос Мефодирий. – Посмотрим, удовлетворены ли вы будете звуком.

Набрав побольше воздуха в лёгкие, я со всей силы дунул в рог и едва сам не оглох от изливающейся из него мощи. Звук сотряс голову до самого центра, заставив меня остановиться. Мефодирий не дёрнулся, но в лице переменился, нахмурившись.

– Испытывать такие вещи в стенах кузни – затея, конечно, не самая лучшая, – рассудил Мефодирий. – Наверное, я перестарался с мощностью. Ослабим?

– Зачем же? – спросил я. – Мне даже нравится. Представьте себе, как он будет звучать на Чёрной Арене! У всех кровь в жилах застынет.

– Раз так, попробуйте дунуть в рог ещё раз, но немного послабее и в процессе постепенно нажимая на кнопку, о которой вы спрашивали.

Вновь набрав воздуха, я последовал совету Мефодирия и крайне удивился, когда хаотичный и оглушающий вой вдруг превратился в упорядоченный «у-у-у», пробирающий до мурашек. Когда я постепенно нажимал на кнопку, звук сперва стал рычащим, словно кто-то протяжно говорил «р-р-р», а затем превратился в величественное «а-а-а», которое будто кричала тысяча храбрых воинов, встающих в атаку. Сердце моё забилось чаще с благоговейным трепетом, когда звуки сами сложились в величественное «У-р-р-а-а!».

– Ого! – удивился я. – Это просто невероятно. Как вы умудрились с первого раза попасть прямо в точку?

Мефодирий посмотрел на меня со значением.

– Я слишком много прожил среди людей, чтобы плохо вас понимать. Русские очень любят единение со своими соотечественниками, совершают подвиги, чувствуя, что за ними стоит народ. Пусть боевой клич, звучащий из этого рога, вдохновит вас на битву.

– Здоровская вещь, – я улыбнулся во все тридцать два зуба. – Спасибо вам, Мефодирий.

– Не стоит благодарностей, – стальным голосом ответил он, словно ему чужда любая эмпатия. Я, однако, почувствовал внутри него еле заметное тепло, какое расползается, когда тебя искренне благодарят за твой труд. – Мне нужно кое-что показать вам, Виталий. Оставим ваше оружие и ваш рог здесь. Примите обличие дракона.

– Зачем? – не понял я.

– Вы на Ахтургире. К людям у анугиров особо отрицательное отношение. Такое же оно и у наших охранных систем на большей части планеты. Они устранят вас, зайдите вы туда, куда не следует. Если вы будете драконом, они примут вас за своего.

Я нахмурился, до сих пор не понимая, зачем мне перекидываться в дракона.

– Я и не собирался покидать ваш укромный уголок, пока меня не пригласят на Чёрную Арену.

– Я хочу показать вам место, которое ни один человек доселе ещё не видел. Я хочу показать вам Великое Хранилище Порока.

Анугирская кровь мгновенно возрадовалась упоминанию этого неизвестного мне тогда места. Русанарская же кровь разозлилась, «выстрелив» мне в голову очень отдалённым познанием русских драконов о том, что там происходит. Оно включало в себя лишь два слова: «кара» и «мучение».