Программа, выверенная усилиями двух ЦУПов, не подвела, и выход на траекторию состоялся вполне буднично. Ушли вдогонку за аварийным «Союзом», сделав лишь небольшую баллистическую паузу.

Владимир с головой ушел в проверки корабля и буксира. Само собой, не хочется самому остаться без тяги, но у Джанибекова и Макарова «Паром» на два года новее, нежели тот, что подвел Климука и его экипаж. Более того, уже выяснилось, что отказавший «Паром» вообще самый старый из летающих машин! Может быть, именно поэтому он и испортился, хотя разработчики гарантировали пять лет службы. Возможно, кто-то в небесной канцелярии просто не умеет читать по-нашему.

Странно чувствовать себя межпланетным путешественником! Если не менять курс, то они, конечно, ни к каким планетам не попадут, да и к Земле теперь вернутся, разве что, случайно, и через нереальное число лет. По сути, оба корабля сейчас подобны так называемым околоземным астероидам, которые так зовутся лишь потому, что имеют шанс раз в тысячу лет пройти в миллионе километров от Земли.

Жизнь слишком коротка, поэтому такая участь нас не устраивает! На Марс мы обязательно полетим, но на своих условиях. И совсем на других кораблях, которые уже не только разрабатываются, но и испытываются, пока по частям. Макаров рассчитывает вернуться из этой экспедиции и снова очутиться в ОКБ-1, среди разработчиков марсианского комплекса. Теперь у него есть опыт настоящего межпланетного полета, которого никто не ждал и к которому никто не готовился. Тем более ценными будут его рекомендации.

Догоняли «Союз» трое суток, а потом сравняли скорости и начали осторожно подкрадываться, полагаясь только на радионавигацию. Стыковочного радара у них нет, но если бы и был, то толку от него чуть. В таком полете хватит и лазерного дальномера.

Макаров, сидя в своем левом кресле, страхует командира и обдумывает возможные неприятности. Не хочется об этом думать, но кроме отказа «Парома» им сейчас реально ничто не угрожает. Хочется отстегнуться от кресла и посмотреть в передний иллюминатор, видна ли цель? Но нельзя, корабль маневрирует, машины считают, Владимир виртуозно шевелит ручками управления, время от времени отжимая гашетку связи для доклада.

– Памиры, я Заря! Идете хорошо, дистанция пятьдесят.

На таком расстоянии задержка сигнала уже почти четыре секунды, но Земля не дремлет. Чай, мы не на Марсе.

– Памиры, я Кавказ-1, видим вас в ОСК, - спокойно сообщил Климук, не позволяя себе эмоциональных комментариев.

Вскоре Памиры увидели свою цель. Звездочка постепенно разгоралась, пока не превратилась в характерный конический силуэт спускаемого аппарата, соединенного с перелетной ступенью. В ста метрах сближение прекратили и зависли для визуального осмотра, и Макаров смог, наконец, отстегнуться от кресла. Выкинув все лишнее, они оставили один фотоаппарат с нормальным видоискателем, предназначенный для съемок через иллюминаторы краулера. Пристроившись около переднего иллюминатора, он тщательно осмотрел в телеобъектив стыковочный механизм и отснял все, что увидел.

– Все чисто, - доложил он командиру корабля, возвращаясь в кресло.

Теперь остается только причалить. Без существенных орбитальных эффектов это оказалось еще проще, и Джанибеков, похоже, поставил новый рекорд по минимальному расходу топлива. После касания стянули объекты вместе и даже не стали открывать люки, а сразу отстрелили пустую перелетную ступень «Союза». Требуется как можно скорее перейти на траекторию возврата к Земле, а все остальное можно отложить на потом.

После проверок «Паром» снова ожил и отработал нужную коррекцию. Решили не рисковать и возвращаться с таким расчетом, чтобы на прочие маневры, если понадобится, хватило бы перелетной ступени Восхода. Поэтому обоим экипажам придется проболтаться в космосе еще две недели, но зато теперь от прихотей «Парома» уже ничего не зависит. Экипажи открыли люки и провели время в относительном комфорте.

Долгий полет к Земле получился монотонным, но каждый старался найти себе занятие. Климук и Севастьянов очень долго переживали срыв программы, а про пассажиров и говорить нечего, на Луну им в этот раз никак не попасть. Джанибеков, чтобы не терять время, гонял сам себя на симуляторе, испытывая свои возможности и решая разные заковыристые задачки. А Олег Макаров раздумывал над тем, что услышал от Двадцатого во время одного из первых сеансов связи.

Разумеется, после такого происшествия все «Паромы» вернули к причалам «Мира», да и было их помимо потерянного всего три штуки. Со дня на день к станции должна отправиться «Спираль» с тремя специалистами с Энергомаша, которые стали, по сути, выездной аварийной комиссией. Двадцатый попросил Макарова присоединиться к этой компании и помочь понять причину происшествия. Размышлял Олег Григорьевич недолго, до следующего сеанса связи, и охотно дал свое безусловное согласие. В принципе, разберутся, наверно, и без него, но если Двадцатый считает его мнение ценным, то зачем спорить? Новая интересная работа в космосе, кто от этого откажется?

Они проводили «Союз» до Земли, освободив спускаемый аппарат за час до касания атмосферы, а сами начали энергично маневрировать, гася скорость и догоняя станцию. Еще через сутки неспешного полета «Восход» аккуратно пристыковался к третьему надирному узлу модуля «Кристалл». (все совпадения и параллели случайны - прим.авт.) Наступила пауза, потому что американцы тоже остановили полеты своих атомных буксиров до полного выяснения возможных проблем.

Тем временем, жизнь на МЛС идет своим чередом, подопечных Янга решили пока не эвакуировать. Станция в прекрасном состоянии, все здоровы, и вполне можно проводить ограниченные исследования.

Скоро на «Мир» прибыли спецы с Энергомаша и началась работа. Чтобы демонтировать теплообменник и сепаратор одного из «Паромов», понадобилось почти две недели и шесть выходов в открытый космос. Зато сразу нашлись следы коррозии там, где ее не должно быть, на внутренних поверхностях «лепестков» теплообменника. По сути, состоялось открытие нового физического явления, приведшего к преждевременному износу деталей. Именно самый старый буксир из-за этого едва не угробил новый корабль с экипажем.