— Мы пересекли волны.

— Чтобы вернуться домой.

— Встречайте, встречайте же!

— Тех, кто вернулся домой.

— Мы не видели радугу, но видим вашу любовь.

— Встречайте же нас.

— Тех, кто не ушел по радуге.

— Для памяти тех, кто все же туда ушел.

Когда капитан закончил петь, только тогда был слышен слабый гул, исходящий от кэтов-моряков, раздающийся на всю округу. Они басисто мурчали, оказывая дань уважения молитве. Капитан Котаро распорядился разойтись по своим местам, после чего кэты забегали по всему порту и стали выполнять свои обязанности.

Герои подошли к палубе, где их уже поджидал Котаро, он поприветствовал гостей и сказал, что корабль уже ожидает.

Лукас с радостью забежал на борт по деревянному трапу, Фарфор также последовал за ним.

Само судно на фоне других выглядело самым модернизированным и притом единственным в своём роде.

В центре корабля расположилась дымовая труба, по бортам — пара пушек, на корме — вход в подвальное помещение и капитанский мостик с комнатой. На носу — множество бочек и канатов. Поверх кормы был расположен пьедестал с рулевым колесом, за которое только что встал одноглазый капитан Котаро. Он был высок и носил традиционную форму его дома, как показалось Лукасу. Его повязка, закрывающая глаз, давала понять, что он явно был потерян среди морских сражений. Капитан облизнул один оставшийся клык, после чего скомандовал отплытие.

Судно вышло из порта, а за ним последовали два грузовых старинных корабля парусника. Капитан ловко управлялся с рулевым колесом и ловко встроился в Высекающий поток, чего не скажешь о старомодных традиционных кораблях дома «Царасума». Котаро передал управление кораблём своему заместителю, после чего незамедлительно спустился на палубу. Для начала он поприветствовал существо в объемном красно-черном одеянии, покрытое красным капюшоном, которое стояло в середине корабля, а уже потом подошел к Лукасу и Фарфору.

— Я знаю, кто вы, зачем вы тут и что нужно для вас сделать. Так что без лишних слов, устраивайтесь поудобнее! Высекающий поток быстро доставит нас до платформы смока, где мы и заночуем.

— Ура! — крикнул Лукас и побежал на нос, чтобы наблюдать за ходом судна.

— Выключить движитель, идем в потоке! — раздалась пара хлопков, а из тубы на короткое время повалил черный дым, корабль чуть замедлился.

Мальчику нравилось, как судно слегка покачивается, как оно легонько идет среди волн, будто летит над водой. Он улегся на стопку канатов так, чтобы чуть-чуть виднелся бушприт, и следил за Высекающим потоком и за берегом, на котором раскинулись маленькие деревеньки кэтов, явно промышляющие рыболовством.

— Я впервые плаваю на корабле, это так здорово! — воскликнул Лукас, не замечая, что Фарфора уже давно нет рядом.

Целый день до самого вечера мальчик наблюдал, как судно шло по волнам и как редкие чудаковатые рыбы выпрыгивали из воды, привлекая его внимание и как будто дразня мальчика.

Под самый вечер катер-фрегат, подгоняемый Высекающим потоком, подошел к заброшенной платформе смока. К слову, это была еще одна гоблинская технология, упрощающая жизнь Гоблинариума. Надводная часть смока — это обогатительный цех, столовая, бараки, помещения для досуга, а подводная его часть — это сваи, удерживающие надводную конструкцию и огромнейший скреперный кран, роющий дно океана, который поднимает смок на поверхность по гибким трубам.

Капитан объяснил всем пассажирам, что экипаж и гости остановятся тут на ночь, чтобы не ждать тяжелые парусные корабли, поскольку утром они их догонят на входе в океаническое море. Также Котаро объяснил, что все разместятся среди стен столовой, так как тут есть твердотопливные печки, столы для еды и сна. Странное существо в черно-красном пышном балахоне ушло изучать коридоры и помещения платформы, а кэты-матросы, кроме дозорных, расселись вокруг огромной печи, где повар готовил еду.

— Ну и бардак тут, будто огр устроил последнюю вечеринку в жизни, — шутил Фарфор.

— Эй, шаланда бескефальная, что там с ужином? — обратился к повару одноглазый старый кэт на общем языке.

— Жаренный тоху с чесноком, выпаренный в пиве «Чонибау», — отвечал тот с радостью, заливая огромнейшую сковороду пенным напитком.

— Сколько уже можно жрать этот тоху, еду крестьян, мы же воины! — дребезжал старик в ответ.

— Поэтому он и припарен пивом, — зафыркал повар.

— Вы моряки, матросы, и жаловаться будете на суше! — встрял в разговор капитан Котаро.

— А кусимяки нам не положены как морякам? — подшутил старый одноглазый кэт.

— Ты сначала поймай себе мясо, а потом жарь его на гриле, — ответил повар.

— Эй, старый хвост! — обратился молодой матрос в дальнем ряду к одноглазому. — Лучше расскажи пару басен Поднебесья, ты один из нас читать умеешь.

— Это точно! Тебе, чтобы лазить по гроту, читать не обязательно, а у меня горло пересохло, когда узнал, что этот извращенец вылил «Чонибау» в сковороду.

— Да не греми ты! — раздался еще один кошачий голос, и его обладатель бросил бутылку рисового вина старому матросу.