Я сдерживаю рыдание. Я не уверена, как долго смогу стоять.

— Тебе уже нужно кончить снова, не так ли? — Говорит Винсент, в его голосе слышится веселье.

Я хнычу.

— Ответь мне, Омега.

— Да, да, — выдыхаю я. — Пожалуйста, я не могу… я не…

— Тогда сядь на член Лэндона и убедись, что твоя киска поглотит этот узел.

Лэндон ухмыляется.

23

ЛЭНДОН

Скайлар прекрасно рушится.

Сейчас было бы неподходящим временем сказать ей, что я люблю ее и так чертовски горжусь ею, что она доверяет нам это сделать.

Винсент знал, что ей нужно. Я тоже знал.

Я более чем счастлив позволить ему управлять ситуацией, особенно если я тот, кто пожинает плоды этого.

Я приподнимаю подол ее ночной рубашки и заставляю ее оседлать меня, мой член ноет от желания.

Ее красивая киска выставлена на всеобщее обозрение, ее розовые губы блестят от ее смазки, и это все, что я могу сделать, чтобы не кончить снова.

Она медленно садится на меня, и я внимательно наблюдаю за ее лицом, убеждаясь, что это не слишком для нее.

Но ее влагалище обволакивает меня, и я легко проскальзываю в нее, до самого основания моего узла.

Я откидываю голову назад и стону, когда она стонет. Я крепче сжимаю ее бедра, нежно покачивая ее на своем узле.

— О Боже мой, — выдыхает она. — О, Лэндон…

Когда она так произносит мое имя, мне конец.

Я притягиваю ее ближе и целую, ее губы легко раздвигаются для меня, когда мой язык касается ее языка. Я все еще чувствую вкус остатков моей спермы у нее во рту, и она ахает от удивления, когда я нарочно посасываю ее язык, чтобы избавиться от нее.

Когда я отстраняюсь, я улыбаюсь выражению ее лица и приподнимаю бедра. Она подпрыгивает на мне, ее великолепные сиськи видны сквозь прозрачное платье.

Я почти забываю, что Винсент наблюдает за нами, пока он одобрительно не рычит.

— Винсент ревнует, — шепчу я ей. — Он хочет почувствовать, какой напряженной ты становишься, когда вот-вот кончишь. Как ты на мгновение перестаешь дышать, и твое милое личико розовеет.

Она хнычет. — Лэндон… Альфа…

— Ты видишь отсюда ее киску? — Бесстыдно спрашиваю я Винсента. — Ты видишь, как она берет мой узел?

Я бы никогда не поставил ее в такое положение, если бы она не дала мне своего абсолютного разрешения. И, судя по ее сладкому, густому аромату, она возбуждена больше, чем когда-либо.

Скайлар кричит, сжимаясь вокруг меня.

— Если ты задерешь ее пижаму, я увижу ее влагалище, — рычит Винсент.

Я задираю подол, когда она прижимается ко мне, зарываясь лицом в мою шею, продолжая насаживаться на мой член.

Мой узел полностью внутри нее, и моя голова кружится от желания.

Ее брачная железа так близко к моему рту. Ее язык облизывает мою шею, и было бы так легко укусить ее и заявить права на нее как на свою собственную.…

Возьми ее. Сделай ее своей.

Как бы заманчиво это ни было, я не могу.

Все, что мы делаем, делается на ее условиях.

Даже когда она стонет в мою кожу, а ее влагалище подергивается вокруг моего члена, это все равно зависит от нее.

Я возьму только те части ее тела, которые она мне позволит.

— Черт возьми, ты только посмотри на это, — одобрительно говорит Винсент. — Ты прав. Она похожа на розовый шелк.

— И она все еще кончает, — стону я, покачивая ее на своем узле. — Разве нет, милая?

Но Скайлар больше не говорит. Она только закрывает глаза и задыхается от моего члена, моя сперма заливает ее, пока мой узел наполняет ее.

Наконец, она настолько напряжена, что больше не может двигать бедрами. Она утыкается носом в мои объятия, оставляя следы на моей шее, пока я провожу руками по округлостям ее задницы.

Моя.

Я измотан. Мое тело пропитано потом, а член истощен, но я продолжаю мягко входить в нее, заставляя стенки ее влагалища трепетать вокруг меня.

Я доставлю ей столько оргазмов, сколько ей нужно. Я буду трахать ее на глазах у Винсента так часто, как она захочет, если это принесет хоть каплю покоя в ее душу.

Я стягиваю с нее пижаму обратно и усаживаю ее к себе на колени, ее дыхание прерывистым дыханием касается моей шеи.

Она заснула на мне, мой узел все еще похоронен внутри нее.

— Как ты думаешь, сейчас с ней все в порядке? — Спрашивает Винсент, глядя на ее спящую фигуру. Его взгляд скользит по моим рукам, которые крепко обнимают ее, прижимая к себе.