O берет верх, и его готовят из похищенных Омег.

Я не испытываю симпатии ни к одному из тех придурков, которые это делают.

Выбить из них все дерьмо — это меньшее, что я могу сделать.

Я снова посещаю дом Скайлар.

Я пользуюсь ключами, которые были оставлены на ее стойке — если никто не заметил их пропажи, это не моя проблема.

Я просто хочу быть рядом с ней любым возможным способом.

И я, блядь, не могу уснуть.

Кошмары вернулись снова — почти такие же ужасные, как три года назад.

Только на этот раз меня преследует лицо Скайлар.

Это Скайлар, которую мы нашли слишком поздно, она лежала в грязи, ее тело было болезненно-серого цвета и покрыто листьями…

Тошнота подкатывает к моему животу.

У меня испортилось зрение, я едва могу вести машину, и мне нужно найти место для отдыха.

Возможно, ее дивана будет достаточно.

Я уверен, что это чертовски жутко — спать у нее дома, когда ее здесь нет, но я знаю, что разобью свою машину, если попытаюсь два часа ехать обратно в свою квартиру.

Но когда я открываю ее входную дверь, я улавливаю знакомый запах.

Ублюдок.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — Я огрызаюсь на Лэндона, который выглядит таким же шокированным, увидев меня. Он сидит на ее диване с открытым ноутбуком, на экране документ.

Шокированное выражение его лица быстро сменяется раздражением. — Я мог бы спросить тебя о том же, — бормочет он, но в его голосе нет обычной язвительности. Он выглядит таким же измученным, как я себя чувствую, с темными кругами под глазами и сжатым в тонкую линию ртом.

— Ты дерьмово выглядишь, — возражаю я, ставя свою спортивную сумку на кухонную стойку. Лэндон смотрит на сумку, затем снова на меня, внимательно изучая мое лицо.

— Лучше, чем ты, — ворчит он, проводя рукой по волосам. — Что ты здесь делаешь? Сейчас час ночи. А ты выглядишь так, будто не спала год. Он смотрит на мои руки, которые снова дрожат.

Черт.

Я рассовываю их по карманам и хмурюсь. — Я здесь, чтобы работать, — вру я.

Он усмехается. — Ну, я тоже.

Я прищуриваюсь и прислоняюсь спиной к стойке. — Как ты вообще сюда попал? У тебя нет ключа.

Он снова обращает внимание на свой ноутбук. — Прошлой ночью я нашел запасной, — тихо говорит он.

Это привлекает мое внимание. — Это нарушение ее неприкосновенности частной жизни, — огрызаюсь я, зная, как лицемерно это звучит. — Ты бы потерял свое дерьмо , если бы я это сделал.

Он качает головой и невесело усмехается. — Ну, ты сделал то же самое, не так ли? — парирует он, бросая взгляд на ключи на стойке рядом с моей сумкой.

Я вздыхаю.

Я не ухожу. Здесь все еще пахнет Скайлар, хотя и слабо и приглушенно. Ее аромат, нежный и манящий, напоминает мне, зачем я это делаю.

О том, почему она так много значит для меня.

У меня нет сил. И, честно говоря, мне теперь плевать, знает ли Лэндон.

Мы должны работать вместе, чтобы найти ее.

Он мне все еще не нравится… но технически наше перемирие так и не закончилось.

— Я не хочу повторения, — говорю я наконец. — Того, что произошло три года назад.

Лэндон перестает печатать.

В комнате повисает тишина, и я жду, что он отчитает меня или скажет что-нибудь снисходительное, отчего мне станет еще хуже.

— Я тоже, — говорит он, все еще глядя на экран. — Я не хочу, чтобы это случилось с кем-нибудь из них.

Я сглатываю. Это самое большее, что мы когда-либо говорили о том, что произошло в тот день.

— Это убило бы Винсента, — бормочу я, хотя часть меня надеется, что этот ублюдок все равно умрет.

Лэндон кивает и поворачивается ко мне. — Если мы будем работать вместе, у нас будет больше шансов найти ее, — серьезно говорит он. — Я не знаю, что ты делал, но…

— Бен тестирует разные партии O, — прерываю я и показываю на свое лицо. — Вот откуда у меня это.

Лэндон хмурит брови и открывает рот, чтобы что-то сказать, но останавливает себя. Вместо этого он вздыхает и качает головой. — Ладно. Больше никаких мстительских штучек. Ты, блядь, не коп; ты ни хрена не можешь провернуть, чтобы потом не быть арестованным. Отныне мы работаем вместе. Мы общаемся.

— Для Скайлар, — бормочу я.