Шрифт:
И женщины тоже есть.»
Фрагмент рукописного свитканайденного на пепелище крепостиАрхимага Грегана Отварённого.Предположительно, из личного архива.
(Почерк архимага подтверждён.Ориентировочно начало XIX в.)
ГЛАВА 9. Замороженный волк, яблоки-гриль и боги на развес
Автобус надвигался визжа тормозами.
А Егор не мог сдвинуться с места, всё внутри заледенело. Под руками ощущался асфальт и что-то тёплое и живое. Живое шевелилось и сдавленно ругалось. Ещё, другое живое, мычало и вяло трепыхалось. Схватив одно живое и другое живое, больно шкрябнув по асфальту коленями, Егор метнул лом в сторону и кубарем выкатился с проезжей части на тротуар. Вместе с ним кубарем катилось и живое.
Не останавливаясь, рванулся вперед, к спасительной зелени, траве и кустам, споткнулся и завалился через невысокую металлическую оградку. С одной стороны оказался Егор, с другой — живое и живое. Локти болезненно хрястнули. Егор болезненно крякнул.
— Отпусти, — зло прошипело живое.
— М-м-м… — равнодушно промычало другое живое.
Егор разжал сведённые болью пальцы. За заборчиком что-то мягко шмякнулось и охнуло.
Похожий на старый потрёпанный ПАЗик автобус остановился. Распахнулась дверь, выскочил водитель и заорал:
— …! …!! …!!!
Конечно, кричал он внятное и даже на знакомом языке, но слух Егора на время отключился, спасая от слов, которые хорошим мальчикам знать не следует. Да и хулиганам, пожалуй, не всем.
Шоферюга продолжал разоряться:
— …ала! …емой! Греби…!!
Пассажиры полуПАЗика согласно гомонили.
Сквозь шум прорвался звонкий девчачий голос:
— …грацкий кребудень!
А вот это было ново, незнакомо и потому интересно. Притворившийся мёртвым Егор приоткрыл один глаз, чтобы было лучше слышно. Увы, простучали шаги по ступенькам, дверь захлопнулась и кашляющая сизым дымом четырехколёсная телега укатила.
— Кребудень это что? — спросил у мира Егор.
— Это кто, — мрачно ответили из-за заборчика.
— И кто? — послушно переспросил Егор.
— Рано тебе знать.
— Да там девчонка младше меня была! — возмутился несправедливостью парень.
— Может и не девчонка.
— А кто?
— Сам подумай.
Егор подумал.
— Вроде тебя?
— Вроде меня.
— Всё равно нечестно.
— Мы дольше взрослеем, — Куней наконец-то соскребла себя с асфальта и поднялась на ноги. — Мне по вашему счёту лет двадцать пять.
Окинув её откровенным взглядом, Егор признался:
— Больше двадцати бы не дал. Даже сейчас.
Огневолосая густо покраснела, одергивая на себе лохмотья.
— Чего пялишься! У тебя что-то из одежки сохранилось?
И тут седой подал голос, простонал невнятно. Девица тут же забыла про свой внешний вид, бросилась к напарнику. А Егор тем временем огляделся.
Выкинуло их к оживлённой дороге. Мимо с шумом проносились автомобили, громыхали и пёрхали сажей грузовики, ползли автобусы всех мастей, от микро и до трёхсекционных гармошек. Мелькали и такси со знакомыми шашечками на жёлтых бортах.
Вся эта машинерия выглядела будто прямиком из восьмидесятых или даже старше. Хватало новеньких и блестящих корпусов, но с угловатым дизайном и рыбоглазными фарами. Точил и зубил тоже в достатке, аналоги «девяток» и «десяток» составляли едва ли не треть потока.
Изредка по асфальту катили кареты. Натуральные кареты, лакированные, блестючие мелкими оконцами и богатой золотой вязью по вычурной формы корпусу. Без конной тяги и даже без окон спереди. Кто и как двигал такую диковинку, со стороны понять было невозможно. Пару раз на запятках карет стояли здоровенные гайдуки в яркой полувоенной форме, крепко держась руками в белых перчатках за особые золочёные или серебрёные скобы.
Палило солнце.
Сладко пахло разогретой зеленью: липами, акациями, ещё чем-то знакомым. Почти так же, как в тот день, когда Егор покинул привычный ему мир.
Вдоль дороги тянулся широкий тенистый бульвар, плотно усаженный мощными раскидистыми деревьями и отделённый от дороги и тротуара тем невысоким заборчиком и кустами, с которыми так близко познакомился Егор. В отдалении торчали верхние этажи домов, с серыми и охристыми стенами.
Куней справилась со здоровяком, перевалила его через оградку и затащила за кусты, укрыв от взоров пешеходов и водителей.
Устало опустилась на траву и требовательно протянула руку к Егору.
— Рюкзак свой дай, разбодяживать тебя будем.
— Чего?!
— Грабить буду! — и девица подскочила, полная сил.
— А ваши… А, ну да, та синяя дрянь.
— Ага. И мою котомочку, у южных кожевенных мастеров справленную, и мешок этого обалдуя, — горюнилась рыжая. — Одёжку сменную, три пары. Нож костяной артефактный, из рога единорога, один. Флягу бесконечную, из лунной меди кованую, одну. Трусики… Так, это тебе не по возрасту, но всё же — пять! Карту денежную, одну. Нет, две! Кошелёк… ой!