— Ну, так что, монолитовец, ответишь на вопрос? — словно прочитав мои мысли Апостол первый подал голос, окинув Пророка придирчивым взглядом.

— Я не монолитовец, — повторил Пророк, глядя на играющий огонёк внутри лампы. — Когда-то им был, да. Только обучение там закончил, как меня бросили в самое пекло. Отправили отвоёвывать Радар обратно. Скажу, не таясь, я испугался. Слишком много боли и смерти, слишком много братьев погибло в муках. Я струсил и сбежал. Взял одежду мёртвого сталкера, взял другое имя. Бродил по Зоне и всё время трясся, боялся, что бывшие братья найдут меня и покарают. К предателям «Монолит» суров. И вот меня, наконец, нашли…

— Понятно, — Волков коротко кивнул и мрачно посмотрел на Апостола, — доволен? А про себя что скажешь? Сам тоже в секте какой-то состоишь?

— Состоял, — азиат кисло улыбнулся. — Нас было тридцать человек, мы называли себя «Прислужники великого Червя». Не буду долго посвящать вас в нашу идеологию, вы всё равно не поймёте. Наш лидер погиб в Тёмной лощине, и встал вопрос, кто займёт его место. Кандидатом был я, и еще один… тип. Каждый из нас должен был показать свою силу, убить самую жуткую тварь в Зоне и принести её шкурку. А я подумал, что нет страшнее твари, чем человек.

— Ну ты и ублюдок, — вырвалось ненароком у меня. Я крепче сжал стакан, когда Апостол насмешливо фыркнул.

— Сказал козёл, который снасильничал девушку! — захотелось ему гранёную посудину об башку разбить. Но, он прав, я не лучше. Никто больше голоса не подал, и Апостол продолжил, — я слишком долго провозился, мой конкурент смог притащить шкуру химеры. Но он сжульничал. Он нашёл уже дохлую тварь. Моя… коллега узнала про это, написала мне сообщение. Я спешил, думал разобраться с ним, но опять не успел. Он убил её, чтобы правда не всплыла. Обставил всё как несчастный случай.

Апостол откинулся на стуле, задрал голову, уставился на потолок. Я думал, что на этом он окончил историю, но мужчина продолжил хрипато.

— Я надеялся разделить с ней любовное ложе, когда вернусь. Не успел… — Апостол со вздохом распрямился, потёр ладонями лицо, помассировал веки. Всплакнул, неужто? Схватив бутылку со стола, он разлил всем по стаканам, не спрашивая, будет ли еще кто пить.

— Ты ушел пошле этого иж шекты? — спросил Юрий, подняв в воздух свой стакан. Посмотрел на водку внутри, пока не решаясь опрокинуть её в себя.

— Не совсем, — в глазах Апостола появился странный блеск. Уголки губ дрогнули, в попытке сдержать улыбку. — Я уничтожил их.

— Всех тридцать? — поразился Волков, — в одиночку всех вырезал?

— Да, но не тридцать уже, их было меньше. Пока мы искали себе пристанище в Зоне, некоторые погибли. Кто-то смог сбежать от моего гнева, наверное, уже сгинул…

Апостол, наконец, закончил говорить. Снова повисло тяжёлое, воистину траурное молчание. Выпили по второй, опять не чокаясь. Сегодня звон стаканов неуместен. Прошла минута в тягучей тишине. Вторая пошла. Слышалось только похрустывание солёного огурца из банки, да слабое постукивание пальцев по столешнице. Звон в ушах начал нарастать. Нет, не могу я так сидеть!

— Вот какого хрена, Юра? — пробормотал я первое, что пришло в голову. Поднял на Вечного Сталкера тяжёлый взгляд. Тот сидел как раз напротив меня, поднес ко рту надкушенный огурец. Опешил на миг от моего тона. — Почему ты, сука, молчал всё это время?

— Ну, ждал подходящего момента, — Юрка медленно пожал плечами. — Чё та это, поджатянул… Надо было раньше покажатьщя.

— Да уж, — я качнул головой, горько поджав губы. — Тебе надо было сразу признаться мне при первой же встрече. Может, оно бы всё по-другому сложилось. Может быть, ты с Багирой к нам на баржу переехал! И Лесоруб с Тимуром были бы живы…

— Или вместе с ними кто-то бы еще погиб, — раздражённо заявил Волков, глядя в сторону на бревенчатую стену. — Сам подумай, Игорь. Всей толпой мы бы не пошли к портовым кранам. Либо вдвоём, либо втроём. И убитых на барже было бы больше.

— Ладно, это лишь гадания, — я отмахнулся, поморщившись, — тебя Азраил, как и меня, сюда сразу затолкал?

— Не-е-е. Меня когда он иж прошлой проштранштвенной аномалии выброщил, — Юрий мотнул головой, указав на дверь, словно за ней и начиналась та первая «Клетка», — я на Швалке окажался. Я был уверен, что и вщех тоже выпуштил. Вышел на швяжь ш наёмниками Тритона, а те жаявили, что Водяной чишлитщя как пропавший беж вешти. Ну, я и понял, што ты там жаштрял…

— Ясно… — я угрюмо кивнул. Азраил, получается, не соврал, когда сказал, что вышвырнул Юру из пространственной аномалии. Ну, хоть в чём-то не напиздел, крысёныш мелкий!

— Чего ясно? — проворчал Апостол, — я ни слова не понял. Переведи, а?

— Внуки тебя через дорогу переводить будут, — пробурчал я сердито и обратился обратно к Семецкому. — Как ты в эту «Клетку» попал-то?

— Ну, так вот! — Юрий выпил новую порцию водки, крякнул в кулак и продолжил. — Иду я, жначит, по Припяти, недалеко от кинотеатра, и тут передо мной прямо открываетщя портал! Я огляделщя, никого не увидел. А он так мигал маняще! Прям, говорил мне: «Жалежай давай, чего штоишь?!». Ну, я в него и щиганул…