— Просто голова болит, — тускло ответил Питер.

— Подлечить тебя?

— Не нужно. Я выпил таблетку.

Беата подавила дрожь. Она ошиблась. Люди будут заражены. Лавена — подлая ведьма, которую отныне Беате придется терпеть под боком вместо взбалмошной, капризной, но такой родной Адалинды. И это — последствия ее неверного решения. Но Лавена все еще была необходима ей.

— Вы обещали рассказать кто похитил девушек и зачем, — напомнила она.

— Конечно. После принятия меня в ваш культ, — подтвердила Лавена.

— Из них хоть кто-нибудь жив?

— Я видела одну девчонку живой. Насчет остальных не знаю.

Беата окаменела.

Всего одна? Но кто это? Эльза Салливан? Кейт Каннингем? Джина Уэсли? Хорошо бы Эльза, тогда мэр Кловерфилда станет ее должником. Но Тед Каннингем спас Дану и явно заслуживает возвращения дочери. А Дерек Уэсли теперь истово молится Калунне, ходит на все проповеди Беаты и Александра и оставляет подношения каждое воскресенье. Его вера будет разбита вдребезги, если Джина не вернется живой.

Беату затопила волна отвращения к себе.

О чем она только думает? О выгоде? Девушку нужно спасать, пока она еще жива! Уже завтра она может умереть!

— Лавена, приведите мне ее как можно скорее — и станете моей правой рукой в культе, — велела Беата.

— Увы, не могу. Ее держат там, куда я не сумею попасть иначе, чем с Кхирой и Мавис. Пока они живы, мне ее не достать.

Беата сжала зубы.

Намек был более чем прозрачным.

— Почему все-таки вы их так ненавидите?

— Поверьте, вам не будут интересны наши взаимные обиды, — Лавена махнула рукой, — но раз уж мы договорились, открою вам секрет: мы втроем несколько раз гадали на потрохах, и они раз за разом показывают, что ковен Тринадцати из-за вас перестанет существовать. Мавис скорее сдохнет, чем выпустит власть из рук. Кхире плевать, она убьет, кого прикажут, но врет сама себе, что в этом есть какой-то смысл. «Защита города» — отличная отговорка. А я предпочитаю присоединиться к победителю. В последний раз гадание показало вас, кормящую множество ведьм с рук, а они толкались и пытались урвать свой кусок. Не люблю толчею. Я должна занять достойное меня место возле вас, и я сумею этого добиться. Я заражу людей уже завтра. Не посещайте пока Кловерфилд.

Беата кивнула.

— Договорились. Увидимся через четыре дня.

Лавена ушла, а Питер, молчавший почти всю встречу, подозвал официанта и заказал самый крепкий виски, что имелся в заведении.

Беата рвано вздохнула.

— Что ж, по крайней мере, вы с Адой будете свободны и счастливы.

— Спасибо. Будешь пить?

— Налей немного.

Питер поднял бокал и сказал:

— За свободу Ады.

— За свободу Ады. И свободный выбор для нас всех.

Они выпили.

— Беата, я очень тебе благодарен. Но ты бы знала, как я теперь боюсь ведьм.

— Даже меня?

— Тебя в особенности. Ладно Лавена, ее я почти не знал, — на лбу Питера возникла морщина, — но с тобой мы знакомы более двадцати лет. Ты всегда была спокойной, ленивой и осторожной женщиной, которая любила комфорт, свободу, развлечения и интересных мужчин. А теперь захватываешь город, в котором тебя несколько раз пытались убить, и собираешься уничтожить ковен ведьм. Велишь наслать на людей чуму, разговариваешь с пособницей убийц о похищенной жертве — и это твои рабочие моменты. Тебя саму не пугают такие перемены?

Беата задумалась.

— Нет. Больше нет. Мне некогда бояться, Питер. Есть события, которые меняют людей. Я изменилась, и это нормально. Служба Калунне требует развития.

— Я бы не назвал это развитием. Впрочем, тебе виднее. Хорошо, что моя Ада не изменилась. Мы уедем, она родит ребенка и забудет все это как страшный сон. И я забуду тоже.

Беата вздохнула.

Она искренне надеялась, что на свободе Адалинда не вернется к жизни беспомощной жены Питера, а продолжит петь и исцелять. Она ведь тоже изменилась. И надо будет прикинуть, как объяснить все это Голди и Валери, чтобы они не рванули за ней.

На следующий день в дом Беаты примчался взмыленный Александр.

— Госпожа Хоффман, беда! Множество членов нашего культа заразились чумой! Все поклонники Адалинды и те, кого она исцелила, а еще — священники почти во всех церквях Кловерфилда! Люди не видели чумы уже двести лет! От нее нет лекарства! Говорят, это наказание от божественной Эйв, которой поклоняются друиды, но многие считают, что это сделала Калунна! Но это ведь неправда?

Беата сжала зубы.