Мои бойцы прибыли уже после полудня и узнали от начальника эшелона очень много нового и про себя, и про своих родителей, и про их половую жизнь. Поскольку самым старшим по званию среди моих бойцов был старлей, а начальник эшелона – майор, пришлось моим бойцам лишь молча выслушивать словесный понос. Они постарались поскорей согнать танки с платформ и тут же уехали, оставив на станции очень злого майора, которого не успокоило даже то, что всё в итоге закончилось благополучно. Кстати, чуть запоздав, прибыли бойцы и из бывшей дивизии Севастьянова, им тоже восполняли потери в танках после прошедшей операции. Они молча присоединились к моим бойцам, а когда все танки согнали на землю, бойцы разделились: мои поехали ко мне, а из бывшей дивизии Севастьянова – к себе.

А вот на обратном пути без приключений не обошлось. Нашу колонну попытались атаковать четыре «мессера», но их встретил сосредоточенный огонь крупнокалиберных «браунингов». Первыми их, разумеется, заметили расчёты зенитных установок, они сразу и предупредили по рации всех остальных.

При проектировании бронетранспортёров учитывалась специфика ведения городских боёв, а именно необходимость наведения пулемётов на высокий угол подъёма – так бронетранспортёр мог вести огонь по крышам домов. И сейчас, получив по рации предупреждение от расчётов мобильных зениток, стрелки оперативно развернули башни бронетранспортёров, которые сразу съехали с дороги и остановились, давая простор продолжившим движение танкам, а кроме того, чтобы спокойно стрелять, не отвлекаясь на тряску. И как только появились немецкие самолёты, они дружно открыли по ним огонь.

Поскольку каждый третий патрон в ленте был трассирующим, то с земли в сторону приближающихся самолётов ударили отчётливо видимые струи очередей. Такой достаточно плотный огонь заставил немецких лётчиков отвернуть в сторону, и они быстро пролетели над моей колонной. Башни бронетранспортёров не могли поворачиваться слишком быстро, зато спаренные зенитки развернули мгновенно, а к ним присоединись и зенитные пулемёты с танков. Командиры танков в отсутствие других членов экипажа сами встали к зенитным пулемётам на крышах башен и тоже подключились к отбитию атаки, благо к пулемётам патроны были, правда, совсем немного, лишь по одному коробу на самом пулемёте, но этого хватило, чтобы отпугнуть немецких лётчиков. Один истребитель удалось зацепить, и он, дымя, направился в сторону линии фронта, а оставшаяся тройка истребителей его сопровождала, оставив мою колонну в покое.

Бронетранспортёры, как только немцы улетели, сразу тронулись дальше и доехали уже спокойно. По прибытии доложились, я сам их встречал. После этого танки отогнали в сторону, замаскировали и принялись снаряжать всем необходимым: заправили и загрузили полный боекомплект.

А на следующий день прибыло и пополнение. Разбавив их бойцами из выживших, сформировали новые экипажи. Начальство не обмануло, всё пополнение было из уже успевших повоевать бойцов, часть из них была после госпиталей, а часть – из запасных полков, куда они попали после расформирования своих частей. Теперь у меня снова был полный штат танков и экипажей к ним. Да, не ожидал я такой оперативности. Но ведь не зря говорят, что сначала ты работаешь на репутацию, а потом уже она работает на тебя. Какая-нибудь другая часть наверняка долго бы ждала необходимую её технику и пополнение, а я всё получил, считай, за неделю, что поистине было очень быстро. Так же быстро пополнили и остальные дивизии нашей армии.

Был и ещё один приятный сюрприз. Меня и Севастьянова за проведённую операцию наградили орденами Суворова третьей степени, причём решение было принято в молниеносные сроки. И награждать решили в штабе фронта, куда меня и вызвали через несколько дней.

Утром, взяв обычную охрану, я двинулся в штаб фронта. Однако, когда, отъехав километров на десять от своего штаба, мы въехали в лес, бронетранспортёр охраны, шедший первым, подорвался на мине, а по моей командирской машине и второму бронетранспортёру охраны ударили пулемётные очереди. Мой водитель, не растерявшись, даванул на газ и свернул вбок, объезжая подорванный бронетранспортёр. Канав вдоль лесной дороги не было, и лес был не очень густым, а потому, легко проломившись через кусты, росшие на обочине дороги, моя командирская машина под дробь пулемётных попаданий рванула вперёд.

За нами следовал второй бронетранспортёр охраны. Он, кстати, увидел, откуда по нам ведут огонь, и, развернув свою башню, открыл ответный огонь, правда, малорезультативный, так как его сильно трясло на кочках. Кроме пулемётчика через небольшие бойницы в бортах своей машины открыли огонь и бойцы охраны. Командир машины второго бронетранспортёра по рации связался со штабом дивизии и поднял по тревоге батальон охраны тыла, так что буквально через пять минут из расположения дивизии к месту нападения выдвинулись две роты на бронетранспортёрах.

Мы быстро оторвались от противника: дальше дорога была свободна, а у немцев не было своего транспорта, так что буквально через пару минут обстрел прекратился, так как мы вышли из зоны досягаемости. Бронетранспортёр охраны, обогнав мою машину, двинулся первым, а моя машина – за ним. Далее до штаба фронта доехали уже без происшествий, если не считать встречи с немецкими самолётами, но мы увидели их первыми и приткнулись под деревьями, так что немцы пролетели мимо.

В штабе фронта я встретился с генералом Севастьяновым, тот добрался до штаба нормально. Потом было награждение и небольшой сабантуй. За это время прибыли ещё два бронетранспортёра охраны, это на обратный путь, а то кто его знает, может, ещё кто решит на меня напасть. Кстати, моя командирская машина с честью выдержала это испытание, пробитий брони не оказалось, но вот боковые стёкла эти редиски недоделанные мне повредили. Бронестекло хоть и выдержало, но покрылось трещинами, так что его надо было менять.

Оберштурмфюрер СС (обер-лейтенант) Гуго Пфайль внезапно был вызван к своему начальству, где ему поставили задачу любым способом захватить командира русской дивизии полковника Прохороффа. Оберштурмфюрер Пфайль вместе со своим взводом служил в дивизии СС «Рейх», и полученный от начальства приказ стал для него полной неожиданностью. Его земляк из штаба дивизии по секрету сообщил ему, что задание получено с самого верха, от начальника разведки СС штурмбаннфюрера Шелленберга.

На задание Пфайль взял весь свой взвод. Через линию фронта удалось перейти удачно лишь на четвёртый раз, до этого русские обнаруживали их ночью на нейтральной полосе и открывали по ним огонь. В четвёртый раз, чтобы не насторожить русских, Пфайль приказал солдатам на передовой не прекращать запускать осветительные ракеты, просто делать это немного пореже. Внешне всё выглядело как обычно, вот русские и не насторожились: ракеты ведь запускают, значит, всё в порядке.