Папирус оглянулась на нас и жестом указала на ближайшие кусты.

Так тяжело нам еще не было. На карачках тамплина двигалась еще медленнее, чем на ногах. Дорога до выхода из бестиария показалась нам бесконечной. Уже и крики стражей смолкли. Видимо, глотателей все же загнали. Зато послышались слова заклинаний. По всему, восстанавливали дверь в клетку шумрахов. К этому моменту мы наконец достигли коридора. Пересекли его. Ми помог нам спуститься в окно. К этому времени на улице начал моросить холодный дождь.

Тамплина с упоением вдохнула воздух, протянула руки, ловя капли.

– Как же давно я не была за пределами здания. Я уже забыла, как пахнет осень вне моей комнаты. Льярра, помогите мне снять обувь.

Мы с Сиреей переглянулись.

Я опустилась на колени и сняла сапожки бывшей смотрительницы. Она сделала несколько слабых шагов по жухлой траве. Подняла лицо вверх.

– Как же хорошо! Я забыла, как это прекрасно! Я могла только мечтать еще хоть раз ощутить настоящую свободу.

Повернулась ко мне. Но посмотрела она мимо, и брови удивленно приподнялись.

Мы все проследили за ее взглядом. Я удивленно охнула.

Радостные за тамплину, мы забыли о Папирус.

Девушка стояла в паре шагов от нас и… вся светилась. Внутренним звездным светом.

– Папирус! – позвала я.

– Ми? – элькат ощерился.

– Что это значит? – удивленно спросила Сирея.

– Моя свобода! Настоящая свобода! – Произнесла Блейвес и протянула руки к Папирус. Девушка улыбнулась и пошла к ней, свет переметнулся к смотрительнице. Теперь и она вся светилась. А чем ближе подходила Папирус, тем отчетливее мы видели, как на руках и шее Блейвес проступают крупные черные звенья цепи. Проступают, рассыпаются и опадают на землю, сожженные светом девушки-призрака.

– Мне не нравится это! – воскликнула я и кинулась наперерез. Меня остановил элькат. Ухватил за плечи и прижал к себе.

– Ми, – сказал четко. – Ми, ми, ми.

– Что?

Сирея посмотрела на меня.

– Это ее свобода, Льярра. Настоящая свобода для них обеих.

– Я не понимаю! – с надрывом прошептала я.

Папирус остановилась и, повернувшись, посмотрела на меня.

– Я поняла, для чего находилась здесь все это время. Я должна была спасти заблудшую душу, искренне покаявшуюся и не видящую света. Я в силах снять с призрака любые цепи. Я так долго училась помогать существам и теперь поняла, для чего все это было. Блейвес – моя заключительная диссертация в этом мире, которая снимет последний камень моей души. Я отведу ее к свету. И это будет мое искупление.

– Что? – я попыталась вырваться.

Передо мной встала Сирея.

– Льярра, отпусти их. Там они будут свободны. Сама подумай. Чего ты желаешь им? Папирус еще невесть сколько лет будет ходить по бестиарию, неспокойная и не упокоенная. Блейвес будут искать. И я тебе гарантирую, найдут. Обе они здесь как в заключении. Отпусти их.

Она взяла меня за руку.

Я все еще не верила, что прощаюсь с мадам.

– Но как же так?

– Льярра, – мягко сказала Блейвес и направилась ко мне. Походка ее стала увереннее и тверже. Она даже не шла, а плыла. Достигнув меня, нежно погладила по волосам. – Это лучшая свобода для меня. Даже в иных мирах я до последнего буду помнить о том, что вы для меня сделали.

– Блейвес! – позвала Папирус. – Нужно торопиться. Сюда идет стража.

Смотрительница заговорила очень быстро.

– Льярра, вам нужно попасть в замок АдГойтера. Найти и забрать себе Шайгор. Он вас спасет. Вам нужно только притронуться к нему, и он уже не попадет в другие руки. Даже если его у вас заберут. Только притроньтесь…

– Я знаю, что он может помочь, но как узнать его? А если за тайной дверью будет не только он.

– Алькентирус… – перебила она меня торопливо. – Вам поможет его хозяин.

– Что?

– Алькентирус не умер, потому что я сказал ему, что АдГойтер жив.

– Жив?

– Да. Он попросил, чтобы я смотрела за его цветком, но не выдавала. Отнесите Алькентирус на факультет…

– Стража! – воскликнула Сирея.

И в одно мгновение покрылась темным облаком.

Папирус кинулась к Блейвес.

Некромантка, мгновенно обратившись в дракона, схватила меня в лапы и взмыла в темное небо, куда уже несся элькат. Последнее, что я успела увидеть, это яркий свет, озаривший площадку перед открытым окном института, и в нем светящуюся тропу, ведущую в свет, по которой уходили Папирус и Блейвес.

И крики стражей.

– Магия первого уровня! Высший уход! Вызывай подкрепление.

– Что за шум? Я ощутил воздействие высшего уровня! – это был голос Кхедса.

– Нужно отследить портал! – крикнул кто-то ему.

– Какой к нечистым портал?! – рявкнул искатель, скинул капюшон и, склонив голову, скорбно добавил: – Это выход в посмертие. Того, кто здесь был, уже не вернуть. Да упокоятся их души в лучших мирах.

Последнее донеслось, когда Сирея, словно тень, скользила во тьме по крыше института, унося меня подальше от бестиария.