— Вы слишком близко, граф.

Он отошел.

— Давай поужинаем вместе, нам многое надо обсудить.

***

Вечером того же дня Ана сидела напротив графа в столовой. За окном уже начало смеркаться, Кеннет запустил один шар Света размером с кулак — он завис над столом, окрасив комнату в теплый оттенок. Блюда стали выглядеть еще вкуснее. Ана положила себе тонко нарезанный картофель, запеченный в сливках, говяжью вырезку, тушеную в красном вине и карамелизованные овощи. Граф налил им по бокалу виноградного сока и пожелал приятного аппетита.

— Не хотите узнать, почему Карл к вам неприязненно относится? — спросила Ана, сделав глоток.

— Предположим хочу, — без энтузиазма ответил Кеннет, отрезая кусочек стейка, — я слушаю.

— Его старшая сестра стала Проклятой, вы взяли ее на обучение, а потом она вернулась к семье и всех их убила, — Ана старалась говорить коротко и буднично, но ее голос дрогнул, — кроме Карла, у него проявился Свет.

— Мхм, — граф кивнул, жуя, — припоминаю, старая история. Так тем мальчишкой оказался Карл? Понятно.

Ана ковырялась в тарелке, постепенно превращая картошку в пюре, еда больше не выглядела аппетитной. Она ожидала от Кеннета объяснений, сожалений, да хоть чего-то, что показывало, что ему не безразлична гибель целой семьи из-за его опрометчивых действий.

— Вам больше нечего сказать? — она грубо воткнула вилку в мясо.

Перед ужином Ана заскочила к бабусе, чтобы поделиться своим восторгом. Хельга даже помогла ей собрать волосы в опрятную косу и напутственно сказала: «Деточка, я тут подумала, не теряй своих нежных чувств к мастеру, что бы не узнала. Не ради себя — ради него. Ему пора понять, что этот мир шире его идей, а ты, птенчик, — его идея. Мне бы хотелось, чтобы спустя столько лет мастер вспомнил, что такое любовь».

Ана смотрела на Кеннета, невозмутимо ужинающего, и думала, правильно ли это, что ее сердце бьется из-за человека, равнодушного к столь душераздирающей трагедии.

— Ана, я твердо верю в личную свободу и право выбора. Потому не стану заламывать руки и казниться из-за решений другого человека.

— Расскажите больше о сестре Карла, прошу. Мне никак не понять, что было ее выбором: обрести Тьму или пойти к вам? И мне трудно не согласиться с обвинениями Карла — на вас тоже лежит ответственность.

— Как ты уже знаешь, я ищу Проклятых, которые способны контролировать Тьму хотя бы настолько, чтобы не обезуметь сразу, как она у них проявится. Сестра Карла была из таких. Более того, она была единственной, кого я нашел не с помощью нитей Света, растянутых по Дансвету, а из-за слухов. Ее родители были простыми людьми, которые не очень-то скрывали произошедшее, опрометчиво ища совета у друзей, у друзей друзей… ты поняла.

Когда Кеннет начал рассказ, он уже опустошил тарелку, и теперь наблюдал, как Ана неспешно ест. Его равнодушное спокойствие перекинулось на нее, и она наконец смогла положить вилку еды в рот. Он продолжал:

— Я забрал девушку к себе. Как и с тобой, я дал ей время освоиться, потом детально объяснил принципы работы с Тьмой, мы начали тренировки. Она сразу дала понять, что не планирует использовать силу, ей хотелось научиться ее контролировать, чтобы никогда больше не выпускать.

— И вы согласились на это? Вам же нужны Проклятые, — спросила Ана.

— Ты права, нужны, но только добровольно. Я понимаю слово «нет». Если человек не хочет оставаться со мной, то я буду рад помочь, даже если это послужит только тому, что его не казнит Инквизиция. Эти церковники могли бы давно наладить систему управления, обучения и сдерживания Проклятых, но это, видите ли, слишком сложно. Проще убивать на месте, конечно же! — Кеннет неприязненно скривился. — Ладно, о чем это я. Я начал учить сестру Карла, но это ни к чему не привело. Она ни разу за все те месяцы, что провела у меня, не смогла воспользоваться Тьмой. И с каждым днем она все больше тосковала по семье и все меньше смысла видела в тренировках. Дошло до того, что каждое занятие я начинал с объяснения, что ее неспособность воспользоваться Тьмой не равна умению ее контролировать. Однако она становилась все более убежденной в том, что подавила в себе силу.

Ана широко открыла глаза, догадываясь, к чему ведет Кеннет. Тьму никак нельзя подавить навсегда, ее можно сдерживать осознанным контролем.

— В общем, в один из дней она сбежала. Можно сказать, что я за ней не уследил, и это моя вина, — Кеннет почесал подбородок, — но у меня не было цели ограничивать ее свободу. Ей нужна была моя помощь — не наоборот. А дальше историю ты знаешь. Я прочитал о произошедшем в утренней газете следующего дня. — Он пожал плечами. — Глупость — это тоже выбор, моя дорогая Ана.

— Это так грустно, — Ана склонилась над едой, — а вы не думали найти Карла после происшедшего, объясниться?

— Нет. Остальное меня не касалось.

— А сейчас? Быть может, стоит рассказать ему правду? Он же жизнь положил на то, чтобы остановить вас, потому что не знает полной истории.

— Ну ты тоже думай головой хоть немного! — возмутился Кеннет, — хочешь, чтобы я Инквизитору чистосердечное признание дал? Пусть сам копошится в пыли, не надо ему помогать. Или ты действительно его подругой стать решила?