— Дойти до края земли, достать звезду из самого далекого созвездия, одолеть всякого врага! — он сжал кулак и ударил себя в грудь. Странный девиз, невесть откуда пришедший в голову, сам собой сорвался с губ.

Среди тряпок появилось еле заметное мерцание, оторвавшее его от радостных мыслей. Арвин слышал, что опытным охотникам, особенно после тяжелых испытаний, часто доставалась достойная награда. Древние амулеты, обереги, оружие и просто богатства, которые принадлежали прежде древним королям и волшебникам, а потом сотни лет хранились под надзором неспокойных защитников.

— Настоящие артефакты, а не тот мусор в наших сундуках! — подумал юноша, приближаясь к груде тряпок.

Пытаясь забрать трофей, Арвин мельком осмотрел павшего чародея. Сейчас могучий враг походил на истлевший труп с обугленной кожей и выжженной брюшиной. За грудью зияла пустота, остались лишь кости — будто языки черного огня выжгли все изнутри. Долго созерцать покойника не удалось, он разваливался в прах прямо на глазах. Меж складками одежд остался лежать только небольшой светящийся камень.

— Чистое безумие так запросто присваивать себе вещи, не зная про их силу, — прошептал юноша, все еще не веря своему счастью, и через секунду держал камень в руках. Толком не рассмотрев находку, он быстро убрал ее в потайной карман на груди — словно вор, прячущий украденную безделушку.

— Ай! — вскрикнул Арвин и схватился за сердце. Что-то резко обожгло кожу под одеждой, но потом приятная прохлада разлилась по всему телу. Сбитый с толку охотник так и не понял, что случилось. Он потянулся к карману, но вдруг остановился и перевел взгляд на кучу камней. Из-под обломков раздались приглушенные звуки.

— Мейстер, это вы?! — Арвин начал говорить громко, но последнее слово почти прокричал. Унять дрожь в голосе все равно не удалось. Ответом стали невнятные стоны и вздохи. Из-под нагромождения камней торчал тот самый латный сабатон, который и спас Рихарту жизнь. Остальные части доблестного рыцаря были погребены под обломками и грязью.

— Может вытащить его прямо так, за ногу? — пробубнил себе под нос Арвин, но сразу отказался от дерзкой и веселой идеи.

Верному оруженосцу потребовалось некоторое время, чтобы раскопать своего досточтимого рыцаря. Начищенный до блеска полный доспех величайшего покорителя мрака прибывал в плачевном состоянии. Вряд ли какой-то бронник взялся бы теперь за его починку.

— Я ведь предупреждал, старый дурень: никто не продаст тебе хорошей брони на рынке. И сколько денег угрохал на нее? Могли бы безбедно жить до конца своих дней! — выругался Арвин, отшвырнул в сторону булыжник и осмотрел возлежавшего в самой странной позе рыцаря.

Оруженосец подумал, что врагу ни за что бы не удалось отыскать мейстера в куче камней. Дешевый покореженный металл так хорошо сливался с ворохом обломков, что заметить его было почти невозможно. Впрочем, удивляться этому не стоило: доспех так хорошо сочетался со свалкой, потому что был мусором с самого начала.

Шлем господина Рейнора неестественным образом вывернулся задом наперед. Арвин в ужасе отпрянул в сторону и приготовился бросить вызов еще одному исчадию ада, но сражения удалось избежать. Юноша услышал голос мейстера, который продолжал доноситься из-под погнутого куска железа. Поняв, что произошло, оруженосец рассмеялся и укорил себя за безосновательный страх.

Медленно сняв помятый, съехавший задом наперед, бацинет, он осторожно посадил Рихарта на широкую треснувшую плиту. Благородного рыцаря немного покачивало. Его тяжелый цвайхендер лежал рядом, сломанный пополам. Арвин поднял обломок и воткнул в землю. Мейстер облокотился о гарду клинка и замер в ожидании. Судя по всему, светоносный не совсем понимал, где оказался и что происходило вокруг. Он не успел прийти в себя после сражения, неотрывно смотрел в одну точку и почему-то все еще продолжал крениться на северную сторону.

— Мейстер, с вами все в порядке?

Ответа не последовало. Рихарт впал в ступор. Его бледное лицо одеревенело и скорее походило на физию древошкура, чем человека. Испугавшись, Арвин стал обыскивать беспомощного наставника и скоро нашел маленькую, чуть погнувшуюся после битвы, флягу. Внутри что-то плескалось. Намочив руки в резко пахнувшем напитке, он стал растирать виски и щеки мейстера, потом открыл ему рот и поднес горлышко к губам. Привычка, глубоко закрепленная годами, взяла свое: Рихарт сделал несколько глотков. По его лицу разлился слабый румянец.

Арвин потянулся и почувствовал глухую боль во всем теле. Что-то подсказывало ему: победа над этим врагом сулила им одни неприятности. На перевязку ран и короткий отдых у него имелось всего несколько часов.

— Зачем я вообще пошел на погост? Хлебать теперь этот скисший кисель — не расхлебать! А вместо награды — кукиш с маслом! — обиженно хмыкнул он, осматривая поломанное оружие и пытаясь отнять левый сапог у дохлой руки, которая по непонятным причинам продолжала торчать из земли. Вытащив драгоценную обувь, юноша изо всех сил пнул незадачливую кисть и отправился в деревню.