Да и сама я идиотка! Стоит подальше держаться от проректора, совсем мне не нравится, как выстраиваются наши отношения. Точнее… тут оно мне не нужно. Да, стоит об этом просто забыть.

Кусая губы и перебирая кончик пояса от халата, иду в душ и думаю уже о том, что случилось с сестрой магистра Эшфорда. Она тоже была магом и управляла Стихией Эфира? И что за школа благородный девиц? Почему не Академия Стихий? И родители у Кристофера, интересно, какие? В моей голове столько вопросов крутилось, как назойливые мошки.

Кручу кран, встаю под воду.

Сколько, интересно, проектору лет? Чисто на вид двадцать три-двадцать пять, но разве можно в таком молодом возрасте стать проректором академии?

Выдавливаю шампунь на ладонь, вспениваю.

Или его родители такие влиятельные люди, что протолкнули сына на хорошую должность? Смываю пену с головы. Нет-нет, не думаю, что магистр Эшфорд такой. Он, скорее всего, намного старше и сам добился такого успеха.

Вспениваю губку для тела. Тру грудь и солнечное сплетение, чтобы избавится от запаха трав.

А вот его поведения я никак не пойму. У него настроение меняется со скоростью света: то он душка и цветочек, то снова холодный маг Эфира. Это же надо так уметь быстро переодеваться! Талант, определённо! Или он всё-таки стал таким сдержанным после смерти сестры? Морщусь от таких мыслей. Даже мне больно о таком думать, как он вообще смог мне о таком рассказать?

Смываю пену с тела. Выключаю воду.

Так. Это я сейчас всё время, пока была в душе, думала про проректора? Я аж дернулась и скривилась от этого осознания.

Наскоро вытерлась, укуталась в халат, надела тапочки и выбежала из душа. Наверное, идти на последнюю пару смысла нет. Да и не хочу я, если честно. Я лучше сама почитаю про разновидность магии Земли, профессор Виртель довольно монотонно рассказывает, не хочу его слушать. Особенно сейчас.

Так я сделала: читала, пока высыхали волосы. В промежутке пошла постирала рубашку. Подумала, что она неплохо выглядит, и я буду её носить с широкими шортами и футболкой или водолазкой. Да, я всё ещё надеюсь на то, что меня выгонят за мой довольно странный и непристойный внешний вид. Сразу после окончания пар, ко мне пришла Виолетта, взволнованно спросила, как я себя чувствую и предложила пообедать вместе. Кушать я правда хотела, поэтому согласилась. Оделась, и мы пошли в столовую. Виолетта очень любезно одолжила мне тетрадь с конспектом, ведь я пропустила пару. Будет как дополнительная информация, очень хорошо.

Пока мы кушали, к нам подсел Мейл и извинился за произошедшее. Я пыталась убедить его, что всё в порядке, он точно не виноват.

— Это ты меня из воды вытащил, между прочим! — Привела я последний разумный аргумент. — Я тебе буквально жизнью обязана.

— Но в любом случае, мне нужно было их остановить. — Упрямо спорил со мной водник.

Я улыбнулась и приняла извинения. Как ему угодно.

— Что с тобой сделал магистр Эшфорд? Ты какая-то расстроенная. — Спросил он очень тихо.

Я чуть в голос не засмеялась, но вовремя закусила губу. Этот жест заметила Виолетта, пихнула меня и очень хитро улыбнулась. Я приподняла бровь и вопросительно посмотрела на неё в ответ.

— Магистр Эшфорд отвёл меня к лекарю, а потом проводил до моей комнаты, где я выпила горячий чай и приняла душ, чтобы не заболеть. Это всё. И я не расстроенная.

Мейл кивнул, но кажется, мой ответ его не устроил. А вот Виолетта даже скрывать разочарования не стала — нахмурилась и выпятила нижнюю губу. Этому, кстати, я её научила. Здесь девушки не пытаются даже в шутку казаться милыми.

— Л-лия… — Позвал меня кто-то неуверенно сзади.

Мейл сидел напротив, поэтому поднял глаза раньше и очень удивился. Лицо его вытянулось, глаза увеличились. Что там такое? Можно я не буду поворачиваться?

Но я поджимаю губы, скорчив мордочку, и поворачиваюсь на голос. Тоже удивляюсь и вопросительно приподнимаю бровь. Это была знойная троица с озера. Виолетта, сидящая рядом, неожиданно подавилась.

— Мы… — начал тот самый, который скинул меня.

— Ты. — С нажимом исправил его рядом, стоящий друг. Хороший друг, ничего не скажешь.

— Магистр Эшфорд сказал, что мы. — Первый пихнул второго локтём в бок.

— А, да! Мы. — С большим энтузиазмом исправился он, интенсивно кивая головой. Виолетта поперхнулась яблочным соком, которым запивала кусочек морковки, которым подавилась в самом начале.

— Мы хотим извиниться перед тобой.

— Да! — Подхватил тот, который до этого стоял молча. — Прости нас. Мы виноваты.

— И больше не будем! — Закончил самое эпичное и сердечное прощение в моей жизни тот, который сначала отнекивался от извинений.