Кресси предоставил ему информацию об организационном составе каждой мафиозной семьи — план, существовавший с момента реорганизации Лаки Лучано в 1931 году. Эта структура защищала руководство мафии от арестов и практически обеспечивала долголетие каждой боргаты благодаря постоянным иерархическим заменам. Блейки видел, что кровные и культурные связи членов мафии укрепляют связь и лояльность, превращая преступные сообщества в настоящие расширенные семьи. Это были определяющие факторы, отличавшие мафию от еврейских и ирландских разношерстных этнических банд, которые были уничтожены в результате внутренних разногласий и усилий правоохранительных органов. Уникальные черты мафии позволяли ей противостоять традиционной полицейской тактике, а также посягательствам и разрушениям.

Благодаря исследованиям Шеллинга Блейки получил более четкое представление о диверсифицированной системе грабежа и наживы мафии, которая также отличала ее от других преступных группировок. Мафиозные семьи, решил Блейки, можно сравнить с хорошо управляемыми, сложными промышленными корпорациями. «Они были зеркальным отражением американского капитализма. Они подражали ему». Мейер Лански, который с гордостью подсчитал, что доходы мафии больше, чем у U.S. Steel, согласился бы с ним.

Как и все юристы его поколения, Блейки был обучен сосредоточиться на индивидуальном обвинении за конкретный поступок или преступление, а не на крупных организациях. «Это взорвало мой мозг, — говорит Блейки об анализе организационных и финансовых основ мафии, проведенном Кресси и Шеллингом. — Я начал видеть то, чего раньше не замечал».

Вместо преследований, сосредоточенных на отдельном мафиози и одном преступном нарушении, Блейки начал мыслить в более широком масштабе: закон или серия законов, которые могли бы уничтожить массовым осуждением целую организацию — мафиозную преступную семью. Прежде чем его идеи успели воплотиться в жизнь, комиссия Катценбаха распустилась в 1967 году, выпустив список предложений и законодательных актов для решения проблемы преступности в стране. Специалисты по борьбе с организованной преступностью, полностью признавая угрозу, исходящую от мафии, рекомендовали выделять больше федеральных средств и рабочей силы для искоренения мафиози в крупных городах. Они также одобрили одно из любимых предложений Блейки: легализовать электронное наблюдение как основной инструмент для надлежащего расследования деятельности мафиози.

Блейки считал себя либеральным демократом, но в 1968 году он стал советником по вопросам преступности Ричарда М. Никсона, кандидата от республиканцев, который в том году выиграл президентский пост. Республиканская администрация, считал Блейки, будет жестче бороться с преступностью, чем демократы, и более восприимчива к его новаторским взглядам на мафию. Получив предложение занять высокий пост в Министерстве юстиции, Блейки отказался от него ради возможности поработать с сенатором Джоном Макклелланом и добиться того, чтобы его радикальные концепции по борьбе с мафией были закреплены в законе. В течение десятилетия после рейда на Апалачин Макклеллан, консервативный южный демократ из Арканзаса, был самым настойчивым сторонником ужесточения законов против организованной преступности и трудового рэкета в Конгрессе.

После работы в комиссии Катценбаха Блейки помог Макклеллану разработать в 1968 году новаторский закон о прослушивании телефонных разговоров и подслушивании. Известный как Раздел III, этот закон впервые дал разрешение Конгресса на электронное подслушивание. До этого в соответствии с неоднозначными законами и судебными решениями федеральные агенты могли перехватывать, но не раскрывать и не использовать в качестве доказательств информацию, полученную в результате прослушивания телефонных разговоров. Из-за этих ограничений тайный электронный шпионаж ФБР и федеральных агентов по борьбе с наркотиками, вероятно, был неконституционным и незаконным. Запрет на прослушку и «жучки», несомненно, мешал федеральным расследованиям многих преступлений, а не только тех, что совершала мафия.

Согласно Разделу III — положению более широкого «Сводного закона о борьбе с преступностью и безопасных улицах», одобренного президентом Джонсоном, — федеральные прокуроры и прокуроры штатов могли обращаться в суд за разрешением на прослушивание телефонных разговоров и установку прослушивающих устройств в соответствии со строгими правилами. Чтобы установить оборудование, прокуроры и агенты должны сначала получить разрешение судьи, представив доказательства того, что есть достаточные основания полагать, что преступление было совершено или планируется. Судью необходимо убедить в том, что электронное наблюдение необходимо, и что другие методы расследования вряд ли будут успешными или слишком опасными. Кроме того, действие судебного ордера на перехват разговоров прекращается через тридцать дней, если только прокуроры не предъявят инкриминирующие результаты первого ордера и не докажут, что его продление жизненно необходимо для текущего расследования.

Против раздела III выступил Американский союз гражданских свобод, назвав его нарушением Билля о правах и представив как оруэлловское расширение полицейских полномочий правительства «Большого брата». Блейки, член ACLU, считал непреклонную позицию организации нелогичной. Он утверждал, что закон не ущемляет гражданских свобод законопослушного населения и является давно назревшим оружием для борьбы с организованной преступностью. «Нашей целью было убрать незаконные прослушки и жучки из подворотен и позволить судам решать, были ли законные и достаточные основания для слежки. Мы наложили на правительство жесткие ограничения, и это является защитой гражданских свобод».

Выступая за электронное наблюдение, Блейки подчеркнул еще один важный момент: свидетельства из уст самого обвиняемого, полученные с помощью «жучка» или прослушки, бесконечно более надежны и точны, чем показания информаторов, которые могут солгать, чтобы получить мягкий приговор за собственные преступления.

В 1968 году тридцатидвухлетний Блейки был готов принять законодательный блокбастер против мафии, когда Макклеллан, будучи председателем, назначил его главным юрисконсультом подкомитета Сената по уголовному законодательству и процедурам. Ранее, будучи консультантом Макклеллана по разделу III, Блейки убеждал сенатора выступить спонсором более широкого пакета антимафиозных законов. В тот год Конгресс был занят принятием Всеобъемлющего закона о борьбе с преступностью и спорами об электронном наблюдении, и Макклеллан посчитал, что время для обсуждения и принятия более широкого пакета законов, направленных на борьбу с мафией, было неблагоприятным. «Полбуханки сейчас лучше, чем совсем без нее», — сказал он после победы над разделом III.