С усилием я затолкала свою волчицу обратно внутрь и приняла человеческий облик. Я посмотрела вниз, туда, где у моих ног лежал Ганнер. Он на мгновение встретился со мной взглядом, прежде чем опустить его. Еще одно рычание вырвалось из моей груди.

Когда он остался в этой покорной позе с опущенными глазами и поджатым хвостом, я решила, что с него хватит, и протянула руку. В его золотистых глазах мелькнуло замешательство. Он принял форму человека и взял меня за руку, позволяя помочь ему подняться на ноги.

— У нас все хорошо? — Спросила я, опуская руки по швам.

Его взгляд метнулся ко мне. — Да, мэм. — Он склонил голову. — Прошу прощения.

— В этом нет необходимости. Это всегда испытание, когда два альфы встречаются в первый раз, не так ли?

— Да, мэм, это так.

Другие «Грешные Святые», которые были наполовину волками, подошли ближе, принюхиваясь к нам обоим. В ответ я понюхала несколько их запахов. Острый страх слегка смешивался с их запахом, указывая на осторожность и уважение, хотя я не чувствовала, что они были полностью покорны. Именно тогда я поняла, что все они были альфа-волками. Все до единого. Какой кошмар. Они должно быть постоянно сражаются.

Грей хлопнул Ганнера по плечу. — Вы двое закончили со своими волчьими делами?

— Да, сэр, — ответил Ганнер.

— Вы все дрались друг с другом? — Спросила я. — Я имею в виду, чтобы определить, кто был большим альфой, чем другие альфы?

Дородная женщина, которая, как я помнила, была медведем-перевертышем, сказала: — Конечно, мы это делали. Иногда делаем и сейчас. Ты не можешь создать стаю, не зная, кто главный среди себе подобных.

Думаю, в этом был смысл. — Просто для протокола, я не часть вашей стаи, а вы не принадлежите мне.

Один из других гибридов рассмеялся. — Это не было формальной борьбой за лидерство. Ганнер просто не может упустить шанс сцепиться с другим волком.

Ганнер зарычал на говорившего парня. Я вспомнила, что он был наполовину фейри и вампиром. Парень со смешком отмахнулся от Ганнера.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — Голос Лукаса прогремел на весь двор.

Вот дерьмо.

Ему хватило одного взгляда на мою наготу и окровавленную кожу Ганнера, и в его глазах вспыхнула угроза.

Я встала перед Лукасом, прежде чем он успел наброситься на Ганнера. — Мы просто выясняли иерархию. Никто не пострадал.

Лукас уставился на Ганнера. — В следующий раз, когда захочешь бросить вызов альфе, выбери меня. — Он ткнул большим пальцем себе в грудь. Повернувшись к Грею, он сказал: — Тебе лучше держать своих людей на коротком поводке, пока их не убили.

Грей пожал широкими плечами. — Они делают то, что хотят. Мы живем по кодексу, а не по строгим правилам. Если вы не можете справиться с этим, тогда мы оставим вас один на один с Вексом.

Лукас ощетинился. Я могла сказать, что он собирался сказать что-то оскорбительное, поэтому я приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Те, кто был рядом с нами, засвистели и заорали по-кошачьи, но этот жест, казалось, отвлек его внимание.

Вырвавшись, я сказала: — Пойдем. Мне нужна свежая одежда.

Лукас хмыкнул. Я подобрала свои ботинки и палочку, затем мы вернулись внутрь.

Как только мы оказались на третьем этаже и одни, он остановился лицом ко мне. — Клянусь… — он оборвал себя. — Что, черт возьми, все это значит? Почему ты меня не позвала?

— Это была просто небольшая драка за доминирование. Все в порядке.

— Нет, все не в порядке. В следующий раз, когда кто-нибудь бросит тебе вызов, позови меня. Ты моя пара, и я поклялся защищать тебя.

— Мне не всегда нужна твоя защита. — Я оскалила зубы. — Я наполовину волк. Мне нужно постоять за себя, вести свои собственные битвы, а не постоянно прятаться за спиной у тебя, или Кейда, или Зейна. Мне нужно заслужить уважение самостоятельно.

Черты его лица смягчились. — Я тебя уважаю, детка. Это не то, что…

— Нет, я имею в виду их уважение. — Я указал в сторону лестницы. — Уважение «Грешных Святых». В этом мире люди едят собак, Лукас, и ты это знаешь. Я отказываюсь быть съеденной.

Он повел бровями, и напряжение между нами спало. — Ты не жаловалась на это, когда я ел тебя в последний раз.

Я рассмеялась и толкнула его в плечо. — Ты знаешь, что у тебя на уме только одна песня?

— Да, но это лучший трек. — Посерьезнев, он сказал: — Мне жаль. Я никогда не смогу прекратить защищать тебя. Я такой, какой есть. Это у меня в крови. И ты чертовски усложняешь это. Я не могу потерять тебя, Эмма.