— Хм. — Доктор Лесли возвращается на свое место и что-то записывает.

— Теперь я могу идти? — Ваня перекидывает руку через локоть и глубже погружается в кресло.

Чтобы отвлечь ее, я кладу руку ей на ногу. — У нас с женой все еще медовый месяц, поэтому ей не терпится поскорее вернуться и, кхм, приступить к делу.

Ваня выходит из себя. — Хадин, если ты не прекратишь это…

Доктор улыбается. — Я бы хотел провести несколько анализов. На всякий случай.

— О-о'кей, — дрожащим голосом говорит Ваня.

— Это займет много времени? — Я спрашиваю.

— Нет, я так не думаю.

— Это… — Ваня тяжело сглатывает. — Вы думаете, это мог быть рак? Моя мама… она… умерла от рака, когда мне было восемнадцать.

Я замечаю, что ее глаза затуманиваются, и провожу своей рукой по ее руке. На этот раз она не отстраняется.

— Я не могу сказать наверняка, пока не проведу несколько тестов.

Ваня плюхается обратно на свое место, ее брови напряжены, а лицо представляет собой маску беспокойства.

Я провожаю ее из кабинета, но она все еще кажется ошеломленной, когда уходит с медсестрой. Я меряю шагами комнату ожидания и считаю минуты до ее возвращения.

— Ты все еще здесь? — Голос Вани эхом отражается от стен.

Я подбегаю к ней. — Ты в порядке?

Она расправляет плечи и делает модельное выражение лица — то, которое появляется перед камерой. — Я в порядке. — Ее голос бодрый. Ни намека на огорчение. Это как маска, которая так идеально ложится на ее кожу, что никто не видит разницы. — Я великолепно.

Я обнимаю ее.

Она пытается вывернуться, но я крепко держу и притягиваю ее к себе, чтобы она села рядом.

— Я останусь здесь, пока не будут озвучены результаты, хорошо?

— Я уверена, у тебя есть дела поважнее.

— У меня их нет, — серьезно отвечаю я.

У нее перехватывает горло, выдавая ее нервозность. — Неважно. Делай, что хочешь. Ты все равно никогда меня не слушаешь.

Но ее пальцы сжимают мои до тех пор, пока у меня не начинает ослабевать кровообращение.

Кажется, что несколько часов спустя доктор вызывает нас в свой кабинет.

— Извините за ожидание. — Он поправляет галстук и садится за свой стол.

— Вы нашли что-нибудь, Док? — Я наклоняюсь вперед, мое сердце колотится о ребра.

— Да, я заметил кое-что странное в одном из ваших результатов.

— Что-то вроде чего? — хрипит Ваня, ее глаза широко раскрыты и огорчены.

Я тоже наклоняюсь вперед, едва в состоянии дышать.

Доктор Лесли расплывается в улыбке. — Поздравляю! Вы беременны.

ГЛАВА 3

КЛУБ ЖАРЕННЫХ ДЖЕКОВ

ВАНЯ

— Беременна? — Я ахаю. — То есть… с ребенком?

— Да, это медицинский термин.

— Вы хотите сказать… что во мне кто-то растет? — Я хриплю.

Улыбка застывает на лице доктора Лесли. Его взгляд метается к Хадин, прежде чем вернуться ко мне.

— Вы уверены? — Спрашиваю я с подозрением.

У него отвисает челюсть.

Я отодвигаюсь на краешек своего сиденья. — Я не чувствую себя беременной.

— Ну…

— Я слышала, что людям постоянно ставят неправильные диагнозы. Возможно, произошел какой-то сбой в ваших аппаратах, или сканерах, или что там у вас было… — Мои легкие сжимаются так сильно, что я даже не могу закончить фразу.

— Как далеко она продвинулась? — Спрашивает Хадин, и его голос звучит намного спокойнее, чем он имеет право быть.

— Я бы сказал, около трех недель. Очень редко можно испытывать утреннюю тошноту на такой ранней стадии, но, похоже, ваша жена — особый случай.

Все мое тело отвергает это утверждение.

Я вскакиваю на ноги. — Послушайте, доктор Лесли, может, у меня и нет медицинского образования, но я знаю свое тело. Я не беременна.

Доктор складывает руки и бросает на меня долгий, хмурый взгляд. — Ну, у меня действительно есть медицинское образование. И вы беременны.

— Это желудочная болезнь, — бормочу я, пытаясь подчинить реальность своей воле. Это не обязательно должно быть правдой, если я верю, что это не так. — Это просто желудочная болезнь.