— Позвони мне, — рычит он, глядя на меня сверху вниз.

Я молча киваю и спешу по улице. Поднимается ветер, и мои нарощенные волосы бьют меня по лицу, как дерущийся осьминог. Я собираю волосы в одну руку и придерживаю их на месте. Я иду, не зная пункт назначения.

В конце концов, я натыкаюсь на милое маленькое кафе.

Звенит колокольчик, когда я бросаюсь к двери и наполовину иду, наполовину ползу к стойке. Запах кофе вызывает у меня неприятное урчание в животе, но в таких заброшенных кафе, как это, обычно подают лучший чай.

Я воздержусь от суждений, пока не будет доказано обратное.

— Привет и добро пожаловать в… — Женщина по другую сторону прилавка, та, что держит ключ от моего драгоценного чая, отшатывается, когда видит меня. — Срань господня. Ты Ваня Бекфорд.

Она хорошенькая малышка с кожей цвета какао, большими карими глазами и вьющимися локонами, собранными сзади в хвост.

С тех пор, как меня узнали, я приклеиваю свою самую профессиональную улыбку. Но она трескается и распадается с каждой секундой, пока бариста пялится на меня.

Я не хочу быть супермоделью Ваней Бекфордом прямо сейчас.

Черт возьми, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова стать супермоделью Ваней Бекфорд. Ребенок разорвет мое тело в клочья. Нет никакой гарантии, что я смогу снова вернуться к этой форме. Не говоря уже о растяжках, порезах после кесарева сечения и груди, которая набухает молоком, прежде чем снова стать размером, как воздушный шарик без воздуха.

— Это не про меня, — говорю я, бросая сумочку на стойку. — Но я часто это понимаю.

Бариста недоверчиво смотрит на меня, прежде чем покачать головой. После осмотра с головы до ног ее подозрения укрепляются. — Ты в точности похожа на нее.

— Я тоже часто это понимаю, — смущенно бормочу я. — Послушайте, можно мне самую большую чашку чая, которую вы здесь предлагаете? Я возьму его горячим, холодным или нарезанным кубиками. Мне все равно.

Официантка, на бейджике которой написано "Дежона", по-прежнему настроена скептически. Я не могу винить ее за то, что она мне не верит, поскольку технически я лгу ей прямо в лицо.

К счастью, она уходит, чтобы выполнить мой заказ.

— Я просто буду вон там. — Я указываю пальцем на угол кафе, где, надеюсь, смогу поболтать о своей жизни так, чтобы меня никто не узнал.

Как только я устраиваюсь за столиком, я закрываю лицо руками и пытаюсь разобраться в своей новой реальности.

У меня будет ребенок.

Примерно через девять месяцев мой живот станет таким большим, что я не смогу втиснуться в такую кабинку, как эта.

Через девять месяцев после этого я буду бегать за другим человеком, отчаянно пытаясь держать крошечные ручки подальше от электрических розеток и вытирать крошечные окурки после эпических бомб с какашками.

Я собираюсь нести ответственность за человека.

Этого не может быть.

Ребенок не входит в мои планы.

Даже близко.

У меня есть список всего, чего я хочу достичь в своей карьере модели. У меня есть идеи для Vanya Scott, названия, которое я использую для своего бренда книги со здоровыми рецептами. Каждый шаг выстроен идеально, и все временные рамки соблюдены последовательно.

Но этот ребенок — гигантский мяч для крушения, когда полуголая Майли Сайрус врывается в мой мир и разбивает все мои идеально выстроенные костяшки домино. А затем поджигает все это.

— Простите, мэм? Вы в порядке?

— Очень хорошо, — говорю я, и это звучит более истерично, чем я думала, что смогу.

— Вот ваш чай.

Звон чашки о стол рядом с моей дрожащей рукой заставляет меня поднять глаза с надеждой.

Это не чашка чая.

Это ведро.

— Я люблю тебя, — шепчу я Дежоне. Затем бросаюсь к чаю, как бешеная собака, и срываю крышку. Жидкость сочится у меня изо рта и стекает по щекам. Я ребенок-великан, у которого будет ребенок. Ирония судьбы.

— Вот. — Дежона протягивает мне салфетку.

— Спасибо. — Я ставлю точку на своем лице и поднимаю взгляд. С застенчивой улыбкой сообщаю ей: — Кстати, я… э — э, я не была честна раньше. Я Ваня Бекфорд.

— Я знаю.

Я слегка поперхнулась, и чай попал мне в нос, заставляя отплевываться.

Дежона обходит меня и похлопывает по спине. — Это довольно очевидно, но я подумала, что у тебя была причина лгать.

— Просто так?

— Если бы я была богатой и знаменитой супермоделью, я бы, наверное, тоже устала от того, что люди узнают меня.