— Ты проделала весь этот путь, чтобы поговорить. Давай поговорим, — требую я.

— Я уже сказала то, что нужно было сказать. — Она использует тот тон "я знаю лучше тебя", который раньше выводил меня из себя, когда мы были детьми.

Ваня Бекфорд — хронический любитель контроля. Даже в те времена эта женщина была занозой в заднице. Она никогда не позволяла никому другому быть ‘ищейкой’ в прятках. А метка? Забудьте об этом. Она придумывала свои собственные правила, чтобы выигрывать в каждой игре.

— Нам нужно поговорить. — Я складываю руки на груди.

Я не скучаю по тому, как ее большие карие глаза опускаются на мои бицепсы, прежде чем снова устремиться вверх. Возможно, сейчас она сдерживает себя, но она действительно отлично провела время, потирая руками мои мышцы в гостиничном номере.

Жар разливается по моему телу.

Черт.

Я не могу отвлекаться. Мне нужно сохранять хладнокровие, если я собираюсь помериться силами с Ваней. Эта женщина колючее, чем меч, сделанный из кнопок.

Она раздраженно вздыхает. — Это не изменит фактов. И факт в том, что я не могу выйти за тебя замуж. Возвращайся, подпиши эти бумаги и отправь их в мой офис. На самом деле это не так уж сложно, так что я не думаю, что мы нуждаемся в дальнейшем обсуждении.

— Я довольно устал от того, что сегодня мной командуют, Ван. — Я подхожу так близко, что могу разглядеть каждую ресничку в отдельности и светло-карие оттенки в ее глазах.

Конечно, она может сравниться со мной в упрямстве, но я превзошел ее ростом и чистым тестостероном. Мне нравится проигрывать не больше, чем ей, и на этот раз я не собираюсь уступать.

Она поджимает пухлые губы и бросает на меня испепеляющий взгляд. Проблема в том, что она сногсшибательна, даже когда хмурится. Совершенно очевидно, почему она такая большая шишка в модельной индустрии. Нет такого ракурса, такого лица, которое она могла бы изобразить, которое сделало бы ее менее красивой.

Она из тех стильных женщин, которых просто нельзя купить за деньги. И я видел, как женщины пытались. Имплантаты в ягодицы. Имплантаты в грудь. Наращивание и ботокс. Прихорашиваться, подталкивать и покупать дизайнерскую одежду только для того, чтобы похвастаться хоть на дюйм той элегантностью, которая есть у Вани на мизинце ноги.

Она высокая, поэтому мой рост ее лишь слегка пугает. И она соблазнительная. Большая грудь, крепкие ноги и бедра, требующие мужского прикосновения.

Люди в журналах называют ее ‘пышногрудой’, как будто это какая-то редкость. Не понимаю почему. В мире гораздо больше людей с мясом на костях, чем людей нулевого размера.

Но рост и уверенность Вани — не единственные вещи, которые привлекают к ней внимание. У нее блестящая загорелая кожа, отчего кажется, что она светится изнутри. Ее лицо мягкое в одних ракурсах и сплошные резкие линии в других. Я понятия не имею, как ей это удается.

Ей идут длинные темные локоны, которые в настоящее время ниспадают до плеч. Ей подошла бы кефаль. Женщина просто впечатляет.

Нежная кожа. Полные губы. Карие глаза, которые могут убедить мужчину обмотать якорь вокруг ноги и броситься в море. Черт возьми, я мог бы продолжать и продолжать.

Я не буду.

Но я мог бы.

Ваня поправляет ремешок своей модной сумки. — Послушай, Хадин, у меня нет времени пялиться сверху вниз. Джунипер уже пригрозил потащить меня к врачу, если я не запишусь на прием и…

— Ты идешь к врачу? — Мое раздражение исчезает, как чашка чая-латте, когда у Вани был особенно длинный день. Я подхожу к ней ближе. — Что случилось? Ты в порядке? Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь?

— Я в порядке. Я отмечу это.

— Ты хочешь сказать, что собираешься подделать заключение врача?

Она морщит нос. — Подделка звучит незаконно…

— Если Джунипер считает, что тебе нужно обратиться к врачу, то ты пойдешь к врачу.

Все близкие Вани знают, как она боится больниц. Джунипер не стал бы настаивать, если бы это не было важно.

Ваня расправляет плечи, поднимает руку и тычет мне в грудь своим наманикюренным пальчиком, подчеркивая каждое слово. — Сейчас. Почему. Это. Тебя. Волнует?

— Потому что я только что сделал это своим делом. — Я беру ее руку и подношу к своим губам. — Женушка.

Она скрипит зубами. — Отвали, Хадин.

— К счастью, мой график свободен, и моя кровать пуста, так что я могу раздеть тебя и удовлетворить за… — Я смотрю на часы. — В зависимости от пробок? Двадцать минут.