Некоторым врачам делосский полис ставил даже статуи. В III в. была воздвигнута статуя Ксенофонта, сына Пифонакса 435, причем в надписи на ее базе было указано, что он практиковал весьма достославно. В 195 г. делосцы поставили мраморную статую уроженцу Коса Филиппу, сыну Филиппа [608] . Видимо, еще до установки статуи делосцы постановили увенчать Филиппа золотым венком и послали на Кос специального посла для возвещения об увенчании. По этому поводу полис Кос принял декрет: возвестить об увенчании Филиппа на гимнастических состязаниях во время праздника Асклепией, а стелу с псефисмой Делоса поставить в святилище Асклепия. Кроме того, власти Коса пригласили делосского посла в пританей и выдали ему 50 драхм на совершение жертвоприношения [609] . Столь сложная и торжественная процедура чествования врача обоими полисами говорит о том, что это был выдающийся специалист. Его практика на Делосе, по-видимому, принесла большую пользу святилищу Аполлона — возможно, им была подавлена вспышка какой-либо инфекционной болезни.

Можно думать, что высшая администрация не только Делоса, но и других полисов, куда стекалось множество паломников к общеэллинским святилищам, стремилась подчеркивать и постоянно напоминать, что у них работают прославленные врачи с Коса, обеспечивающие избавление от недугов.

Эта тенденция ясно выступает в декрете Дельфийской амфиктионии, принятом около 216/5 г. в честь уроженца Коса врача Филиста, сына Мосхиона [610] . Добросовестно и усердно лечивший всех прибывавших в дельфийское святилище и показавший себя достойным гражданином Коса, Филист получил многие награды: его увенчали золотым венком и возвестили об этом на состязаниях во время праздника Сотерий, а также даровали права продикии и асфалии во время войны и мира. Текст декрета был поставлен в храме Аполлона Пифийского. Копию постановления амфиктионов вручили посланцам Коса, прибывшим в Дельфы на Пифийские игры, с тем чтобы на Косе обнародовали увенчание Филиста на Дионисовых [611] и Асклепиевых праздниках, и поставили стелу с текстом в святилище Асклепия. Прославление Филиста по месту работы и на его родине преследовало не только общеполитические цели. Оно должно было оказать немалое психологическое воздействие на самого врача и на его пациентов.

Тексты декретов в честь врачей являются весьма поучительными источниками, отражающими некоторые стороны общественной жизни того или иного полиса. Крупные и богатые республики типа Делоса и Дельф устраивали торжественные чествования заслуженных медиков, которые становились широко известными по всей Элладе. Полисы небольшие и менее богатые не могли позволить себе таких пышных церемоний, но зато они чаще заботились о житейских удобствах и благополучии своих лекарей.

Приведем несколько примеров из практики критских полисов.

Между 222 и 218 гг. Кносс и Гортина послали на Кос письма, в которых излагали заслуги Гермия, сына Эмменида [612] . Примечательно, как обстоятельно власти Кносса рассказали о ходе военных действий в Гортине и в Фесте и о том, как искусно лечил множество раненых врач Гермий, несмотря на большие опасности. И гортиняне писали на Кос об опасностях, которым подвергался сам Гермий, когда оказывал помощь раненым. Целых пять лет служил у них косский врач, затем он обратился в народное собрание Гортины с просьбой отпустить его восвояси. Демос постановил дать Гермию в дорогу домой двух провожатых [613] и даровал ему и его потомкам ряд привилегий (перечисление их не сохранилось). Приведенные документы показывают, что хотя Кносс и Гортина были ослаблены войной, они все же выполнили достаточно сложный ритуал чествования, включая и письма на родину врача.

Во II в. критский полис Аптера столь же заботливо чествовал врача с Коса Каллиппа, сына Аристокрита [614] . Совет и народ Аитеры постановили именовать Каллиппа евергетом полиса [615] , послать копию декрета на Кос и увенчать врача золотым венком. На венок и на дорогу казначеям было указано выдать Каллиппу 300 статеров [616] . Это распоряжение говорит о предусмотрительности аптерян: официально отбывающий врач увенчан, но деньги Каллиппу нужнее, чем венок [617] . С практичным отношением аптерян можно сравнить другой подход: полис Астипалея в III—II вв. восхвалил и увенчал золотым венком врача Идриарха, сына Карпона, гражданина Родоса. Пританам было поручено позаботиться о том, чтобы увенчание было обнародовано на Дионисиях, во время трагедийных агонов [618] . Видимо, чествование Идриарха носило более торжественный характер, не оставлявший места для частной заботы о финансах врача [619] . Указание астипалеян на «установленный законом» золотой венок чествуемому медику не умаляет значения акта [620] — экономное расходование государственных средств побудило тогда многие полисы ограничить и установить разную стоимость присуждаемых золотых венков. Например, демос Коса увенчивал врача Ксенотима в III в. золотым венком самой большой ценности, определенной законами, о чем должно было быть возвещено священным вестником на Дионисиях [621] .

Некоторые полисы продолжали увенчивать оливковым венком и во II в., причем его присуждали самым заслуженным медикам. Так, около 188 г. Тенос повторно чествовал милетского врача Аполлония. Подтвердив декретированные ему ранее почести и дары, теносцы постановили теперь увенчать Аполлония масличным венком в храме Посейдона и Амфитриты и там же поставить мраморную плиту с текстом декрета [622] .

Большинство декретов указывает, что почетное постановление должно быть возвещено на больших религиозных праздниках или на агонах [623] . Несколько отличен самосский декрет в честь Диодора: совет решил, что хвалы и почести этому славному врачу должны быть возвещены на народном собрании, посвященном выборам полисных властей (?? ???? ???????????). Видимо, в те трудные для Самоса времена оглашение почестей на самом представительном собрании демоса было наиболее широковещательным [624] .

Помимо особо торжественных постановлений известны более простые декреты, которые присуждали тому или иному медику звания евергета и проксена и даровали обычные проксенические привилегии [625] . В эти документы полисные магистраты целиком вписывали обычный [626] перечень присуждавшихся привилегий.

Итак, сколь ни отрывочны и разнохарактерны источники, повествующие о лекарях эллинистической Греции, они все же позволяют осветить некоторые стороны жизни и деятельности этого отряда квалифицированных специалистов, оценить их роль в государстве. Источники свидетельствуют, что отдельные граждане и полисы в целом высоко ценили медиков, с большим уважением относясь к их знаниям и их искусству. Становятся очевидными и трудности, с которыми сталкивались представители этой профессии в условиях античного рабовладельческого общества.

Высокий моральный уровень, который считался обязательным для греческого врача, был тем критерием, на основе которого происходил отсев наименее квалифицированных лекарей. Это способствовало прогрессу греческой медицины — как практической, так и теоретической. Греческая медицина со времен Гиппократа стала самостоятельной отраслью науки. Светский характер позволил ей успешно служить интересам эллинского общества. Солидная масса умственного и физического труда, которую вложили сотни эллинских медиков в развитие своей специальности, определила вес и значимость медицины в общественной жизни. Государственные медики являлись звеном аппарата управления в греческих республиках и тем самым вносили свой активный вклад в укрепление полисной государственности.