Шрифт:
Мало ли что?
Соня без сил опустилась на пол.
— Еня… Марта…
Так она бы и сидела в грязи, прижимая к себе истошно рыдающую дочь и верещащего енота… стукнула входная дверь.
Нина Ивановна была на страже.
— Сонька, ты чего это орать вздумала? А ну, вставай давай…
Начинала Нина Ивановна решительно, потом взгляд ее упал на нож, на капли крови, которые вели к входной двери…
— Та-ак… Сонька, руку!
Соня оказалась резко вздернута на ноги.
— По морде дать — или так успокоишься? Не пугай ребенка!
Соня икнула.
Нина Ивановна отобрала у нее маленький рюкзачок, который женщина надела на улицу, и вытащила из него ключи.
— Пошли, провожу вас. Ну и побуду немного…
Нина Ивановна отволокла Соню с Мартой домой, решительно запихнула Соню в ванную с приказом полежать в пене, и занялась Мартой.
Девочка была раздета, потом опять одета в пижаму и принудительно напоена горячим молоком с медом.
Не хочешь?
Вот еще глупости какие! Пей, бабушка сказала! А то енота напою!
Сладкое молоко Марта ненавидела, потому и не дала его споить Ене. Ему тоже не понравится, точно! Лучше она сама выпьет!
Подействовало быстро, и через полчаса Марта уже спала.
Нина Ивановна схватила енота за хвост и потянула на балкон. Соня пока еще плескалась в ванной, снимая стресс.
— Ну?!
Евгений сосредоточился, перекидываясь в человека.
— На лестнице был идиот с ножом, я его раньше никогда не видел. Он напал на Соню, замахнулся.
— Наркоман какой?
— Хмммм… может быть.
Зрачки у него точно были слишком большие, и движения неуверенные.
— Такое бывает. Если в поисках дозы… развелось уродов!
Евгений комментировать не стал.
Он услышал, как стукнула дверь ванной, и перекидывался обратно, в енота. Поговорят они потом, когда время будет. Может, даже и завтра…
Нина Ивановна захлопотала вокруг Сони. Налила и ей молока, погладила по голове.
— Сиди уж, бедолага. Как ты себя чувствуешь?
— Сейчас уже лучше. Марта…
— Спит. Она завтра и не вспомнит об этом случае… ты этого типа знаешь?
— Нет. Никогда не видела. Кажется, это какой-то наркоман… у него движения были такие… заторможенные.
— Может быть. С кем другим такая тварь связываться побоится, а ты — что? Баба с ребенком, легкая добыча… он хоть сказал что-то?
— Нет. Сразу ножом замахнулся.
— И денег не просил? Там, кошелек или жизнь?
— Н-нет…
Нина Ивановна пожала плечами.
— Обдолбаются, а потом наворотят дел и воют волками. Ур-роды! Ей-ей, иногда я считаю, что в европах жить лучше, там наркоту скоро легализуют, вот переширяются все эти наркоши и перемрут.*
*- автору очень импонирует отношение к наркотикам и их распространителям в мусульманских странах. Но это уже личное. Прим. авт.
— Вряд ли.
— Знаю. Ну, хоть помечтать. И о площади, на которой будут вешать наркоторговцев — тоже…
Соня улыбнулась краешком губ.
— Спасибо, Нина Ивановна. Я правда уже лучше себя чувствую. Вы мне очень помогли.
— Кто ж нам еще поможет? Могу я идти — или лучше с тобой переночевать?
Соня подумала пару минут, покачала головой.
— Со мной Еня. С ним не страшно, вы бы видели, как он на того урода кинулся! Как лев!
Нина Ивановна кивнула.
— Да, он у тебя храбрец. Ты его бери с собой, что ли?
— Буду брать.
— А я пока участковому позвоню, пусть больницы тряханет! Говоришь, енот его хорошо погрыз?
Евгений заворчал. Судя по количеству крови — еще как! И еще бы добавил — не успел. Сбежал, сволочь!
— Правую руку, — припомнила Соня.
— Как минимум — перевязка и уколы от бешенства. Еноты его, говорят, переносят!
— Да это скорее Еня от этого наркота заразится!
— Не думаю. Он же у тебя привит?
— Да. В ветеринарке очень советовали.
— Значит, енот вне опасности. Ладно, пойду я, а то пока участкового построишь, час пройдет. Вечно они со своим: убьют, тогда и приходите. А я от них профилактику преступлений хочу.
Соня улыбнулась.
Шансов у участкового не было. Никаких. Скорее всего, и у наркомана тоже. Для Нины Ивановны это дело чести — ущучить гада, который посмел явиться на ее территорию. И она это сделает…