Шрифт:
Да еще как! Маринка, небось, и раздобыла!
С-самка собаки! И тебе хвост накрутим!
Из минусов — он жив, но где он? И кто он?
Вокруг кусты, неподалеку… что?! Дома?! Что это вообще за коробки такие громадные?! И другие коробки? И воняет тут…
Что это вообще за место?
Евгений не успел даже ничего толком обдумать, как чьи-то маленькие цепкие ручки ухватили его за хвост.
Ай! Больно же!
— Мама, инот!
Че-го?!
Приличные женщины в таком не ходят. Это Евгений подумал сразу.
Приличные литты так не выглядят, скорее, служанки.
И вообще, ему эта женщина не нравится.
К выбору любовниц Евгений относился придирчиво, абы на кого не кидался, был разборчив и привередлив. И эта женщина точно не привлекла бы его внимания.
Средних лет. Среднего роста. Средней полноты, которую не скрывали грубые синие штаны вроде матросских и какая-то страшная верхняя одежда. Что-то такое, розовое, с жутковатой мордой рогатой лошади. И с блестяшками.
Ни одна приличная литта такого не наденет. Хотя… фигуру подчеркивает эта одежда неплохо. И некоторые достоинства у женщины есть.
Увлекшись разглядыванием розовой майки с единорогом, Евгений прозевал другую опасность. И когда его перехватили поперек туловища, а потом стиснули так, что глаза из орбит полезли, он даже выдохнуть не смог.
— Мама, пушистик!
Я!?
Остальное, что мог бы сказать Евгений, было крайне непечатно. Но еноты не умеют говорить по-человечески, потому из его горла вырвался то ли стрекот, то ли цвирканье, которое все равно никто не понял. Но ребенок же! Кусать его… ее нельзя. Это уж вовсе неправильно — пришлось терпеть.
Зато голос прорезался у женщины.
— Марта, брось каку!
Это он — КАКА?! Да ты… да ты…
Выразить свое возмущение еще громче Эжен не успел, его стиснули еще крепче.
— Неть!
Соня кое-как поднялась с колен.
Спина еще побаливала, но основной приступ острой боли прошел, и по опыту она знала, что часа два у нее есть в запасе. Теперь надо дойти домой, накормить и уложить дочку, а потом повисеть на брусе. Или полежать на полу, он твердый и жесткий, чтобы спина хоть чуть-чуть выровнялась.
Иначе…
Завтра придется пить обезболивающие.
Или терпеть. Нельзя, конечно, увлекаться таблетками, но и выбора-то у нее нет. Вообще нет. Ей работать надо, а как ты будешь работать, если даже сидеть сложно?
Хорошо еще…
Когда она представила, сколько всего могло быть, ее замутило.
Енот мог укусить ребенка, оцарапать, тогда пришлось бы срочно ехать в инфекционную больницу, делать уколы, а они и взрослым-то неполезны, не то, что малышке.
Нет.
Висит, словно тряпка. Только цвиркает тихонько. *
*- кому интересно — послушайте, как говорят еноты. Очень забавно. Прим. авт.
Домашний, что ли?
— Марта, милая…
— Мама, он хороший!
С этим спорить было сложно. Для хищника, енот вел себя на редкость прилично. *
*- и хищник, и вообще редкая экологическая катастрофа. Сожрет все, до чего дотянется, а до остального тоже дотянется и сожрет. Прим. авт.
Соня знала дюжину собак, которые после таких объятий могли бы укусить ее ребенка, а енот ведет себя, словно плюшевая игрушка. А может он больной?
Бешеный?
Да нет… это как раз вряд ли. Может, просто больной?
— Марта, милая, отпусти его? Нам домой пора.
— Неть!
— Мар-та.
— Хочу инота!
— Марта…
— МА-МА…
Голос у дочери был такой, что Соне вспомнился один из любимых героев, и его неподражаемое: «Чует мое сердце, шо мы накануне грандиозного шухера».
И ведь не поспоришь! Потому и классика! *
*- Свадьба в Малиновке. Попандопуло. Прим. авт.
— Марта, он может быть больной.
— Неть!
— Марта…
Ребенок понял, что мама сдается, и начал дожимать.
— Мама, он в Розиной кроватке спать будет!
Соня тихо застонала. Кажется, енот тоже.
Глава 2
В Розиной кроватке?!
Гррррррр!
Евгений молчал только потому, что мозги-то у него остались человеческие. И эти мозги говорили, что ночевать на улице, в незнакомом месте и еноту — это хороший способ самоубийства. Быстрого и мучительного. С гарантией.