Шрифт:
С-сеня!
Мало тебе было, гаду?
Хорошо же, добавим!
Соня посмотрела на очень злого енота, на дверь…
— Семен?
Евгений злобно застрекотал. Эх, ему бы на пять минут остаться наедине с этим типом! Он бы его!
Соня подумала еще немного, а потом решительно прибавила громкость телевизора.
— Мартышка, пять минут и пошли купаться!
А что?
Она купала ребенка, имеет полное право! Разговаривает телевизор, льется вода, бесятся енот и ребенок! Она имеет право НЕ СЛЫШАТЬ никаких звонков?
И телефонных, и в дверь?
Да всяко!
И кстати, дверной звонок у нее стоит на минимуме. Да-да, Соня в свое время разорилась на хороший домофон и хороший же дверной звонок. Именно из-за Марты.
Засыпал ее рыбеныш плохо, а вот просыпался хорошо. Позвонит какая-нибудь зараза не вовремя, и у малышки весь режим насмарку, а у матери триста метров нервных волокон на перемотку.
Горю помогли тихие и мелодичные звонки, похожие на кошачье мурлыканье. Трезвонь, не трезвонь…
Примерно через десять минут все переместились в ванную.
Количество звонков на телефон достигло приятной цифры пятьдесят и продолжало расти.
Сеня, который умаялся звонить в дверь, решил перенести нагрузку с рук на ноги, и принялся колотить в дверь ногами.
Ага, в дверь.
В подъезде, в котором живет Нина Ивановна!
С другой стороны, есть же экстремалы? Которые пытаются покончить жизнь самоубийством максимально экзотичным способом? Почему бы не быть и Сене?
Тем более, что Нина Ивановна уже поднималась по лестнице, да не одна, а с участковым.
Все же, ведьминская кровь, она в любом мире сказывается. Не будет никогда Нина Ивановна колдовать и зелья варить, но вот устроить в своей жизни ровно то, что ей нравится — запросто. И если ей нужен участковый, уж поверьте, он или окажется рядом, или сможет приехать через пять минут после звонка, или рядом будет проходить отряд ОМОНа — да кто угодно!
В данном случае, рядом проходил участковый.
— Так… беспорядок устраиваем?
Сеня, не успев опустить ногу, изобразил добропорядочность на лице.
— Нет… я бывшей жене алименты принес, а она вот, не открывает.
— Алименты? — громко умилилась Нина Ивановна. — Ну давай, переводи! При мне, прямо! Сонькин телефон-то знаешь, или подсказать?
— она трубку не берет! А вдруг с ней что? Или с малышкой?
Нина Ивановна нахмурилась. А потом сама постучала в дверь.
— Соня, открой! Сон-ня!
— Минуту, — отозвался женский голос. — Сейчас, Нина Ивановна, что-то случилось?
Соня открыла через пару минут.
Марта, вытертая и переодетая в пижаму, уже сидела в кровати.
Евгения тоже вытерли, но енот посмотрел на списочный состав, а потом помчался в ванную.
Где и прыгнул в остатки мыльной пены, впитывая ее всей шкурой.
— Нина Ивановна, что случилось? Я ребенка купала, не слышу ничего, она же визжит, бесится…
— А тут супруг твой алименты принес, — тут же сдала Сеню Нина Ивановна.
— А что — на телефон уже перевести нельзя было? — удивилась Соня. — Ты же всегда так делал?
Сеня надулся.
Да если бы в одних алиментах дело было! Ему же Сонины подписи на бумагах нужны были, он и папку с собой взял…
— Сейчас переведу, и ты мне распишись, — решил он.
Распишется, куда денется? Ясно же, что эта дура читать ничего не будет!
Сеня демонстративно зашел в приложение, перекинул деньги, закрыл его…
И — завизжал, словно свинья под ножом.
Евгений атаковал неожиданно, как и положено настоящему боевому еноту! Вылезти из ванны, подмигнуть Нине Ивановне, чтобы та отодвинулась от Сени, ну и участкового отодвинула — и вперед! Да не кусать, зачем? Вы знаете, сколько литров воды на своей шкуре может принести енот? Нет?
Попробуйте для начала на маленьком йорк-терьерчике, а потом умножьте в разы. Потому что Евгений воду принес, и донес. Вылетел перед Соней, словно защищая ее, грозно заверещал — и встряхнулся.
Соне это не повредит, она уже мокрая, кстати, очень симпатично выглядит… ради этого и искупаться не жалко! А вот Семену…
Вода полетела хорошо, качественно, Семен, не знакомый с таким коварством, завизжал, отшатнулся, поскользнулся — и шлепнулся на задницу.
— Хррррряп! — печально сказал сотовый телефон, приземляясь на плитку.