Во время рождественской мессы из глаз Марии Тюдор лились слёзы. Вернувшись в свои покои, она, как будто, успокоилась, переоделась и села за стол. Тем не менее, англичанка попробовала лишь святочную кашу, не прикоснувшись к остальным кушаньям. После чего устроилась возле камина с ярко пылавшим огнём. Наннета Дакр накинула на её плечи подбитую соболем накидку, чтобы не мёрзла спина, а Мэри Болейн подала собачку. Что же касается сестёр Грей, то старшая из-за недомогания осталась в комнате фрейлин, а младшая ухаживала за ней. Больше, кроме Луизы, в комнате никого не было, так как с началом болезни короля придворные предпочитали толпиться в отеле Ангулема.

–Мне кажется, что это самое печальное Рождество в моей жизни, – глядя на огонь, пожаловалась Мария Тюдор.

–В моём замке Хогли в Сочельник было веселее, – помолчав, продолжала она. – Обязательно приходили ряженые и пели святочные гимны, дарили подарки в холле, а если какая-нибудь девушка оказывалась под омелой, то мужчины целовали её, согласно обычаю… Затем приносили святочное полено и укладывали в камин, а я, как хозяйка, поливала его элем и поджигала. После же полуночной мессы все, включая слуг, усаживались за стол.

–А как у Вас дома справляют Рождество, мадемуазель де Монбар? – неожиданно обратилась королева к Луизе.

–Обычно я встречала Рождество в замке моего деда, графа де Сольё, мадам. Весь день до полуночи там играли рождественские гобои. А на закате все, в том числе слуги и местные крестьяне отправлялись в церковь зажечь факелы от алтарной лампады, чтобы по возвращению домой зажечь от этого священного пламени святочное полено. Потом дед и бабушка раздавали подарки…

–Кстати, у меня тоже приготовлены для вас подарки, – вспомнила вдруг Мария Тюдор.
– Наннета, открой мой сундук.

Подруге Луизы достался отрез ткани на юбку, Мэри Болейн – ночная сорочка, а дочь барона де Монбара неожиданно получила роман «Ланселот».

При этом англичанка сказала:

–Я поговорила с королём и он разрешил Вашему кузену вернуться.

Когда же девушка горячо поблагодарила королеву, та, скользнув взглядом по книге, вдруг добавила:

–А мне Ланселот больше не нужен…

По её тону Луиза так и не поняла, кого она имела в виду: книгу или Суффолка.

Вскоре со своей обычной свитой поздравить королеву явился Ангулем. Сбросив накидку на руки Наннете, англичанка нежно упрекнула его:

–Где Вы были, Франсуа? Мы совсем заждались Вас!

Запустив глаза в её смелое декольте, тот ухмыльнулся:

–Я был у короля, мадам, он хотел поговорить со мной.

По лицу Марии Тюдор словно пробежала тень:

–Как он?

–Всё в руках Божьих. Однако, боюсь, что нет никакой надежды, мадам.

Между тем Гриньо раздавал фрейлинам подарки: духи, ленточки и прочие безделушки. Луиза принимала поздравления Флеранжа, когда к ней подошла сияющая Мэри Болейн:

–Смотрите, что подарил мне сеньор де Буази!

Юная англичанка разжала ладошку и Луиза увидела серебряную брошку в виде креста с круглым гранатом в центре. Затем Мэри попыталась приколоть брошь к своему корсажу. Но тут к ней приблизился Гриньо и предложил свои услуги.

Наблюдая за ними, Луиза сказала Флеранжу:

–Мне кажется, что сеньор де Буази ухаживает за дочерью посла.

–Кто? Гриньо? – её собеседник усмехнулся. – Он слишком благоразумен и осторожен, чтобы скомпрометировать себя связью с неопытной девушкой.

–Что же ему тогда понадобилось от мадемуазель Болейн?

–Возможно, он делает это по просьбе Франсуа, чтобы разузнать через её отца о планах англичан. Вы ведь слышали, что они недавно сорвали экспедицию герцога Олбани?

–Сомневаюсь, чтобы господин Болейн посвящал дочь в свои планы.

–Кто знает, – Флеранж пожал плечами. – Сразу видно, что малютка обожает подарки и могла бы за них кое-что сделать…

В это время Мария Тюдор пожаловалась Франциску:

–Здесь очень холодно.

–Я привёл музыкантов. Давайте устроим танцы, чтобы согреться, – предложил герцог.

–Но ведь король болен.

–А мы закроем все двери!

Из прихожей явились музыканты. Чтобы было веселее, позвали также пажей и камеристок. Во время танца Франциск всё теснее прижимал к себе королеву. Рука же англичанки дрожала в его ладони, а её глаза был полузакрыты. Монморанси нашёптывал что-то на ухо краснеющей Наннете, а Гриньо кружил не помнящую себя от счастья дочь Болейна. Только Луиза и Флеранж не танцевали.

Внезапно раздался громкий стук в дверь.

–Кто это может быть? – вынужденная остановиться посреди танца, королева недовольно нахмурилась.