– Мы, возможно, отца твоего разбудили.

– Пусть… - она помолчала, - Слав… А ты можешь… Не уезжать? Отец смог-бы давать нам…

– От твоего отца я не приму ничего. Я просто перестану быть самим собой, если это случится. А остаться просто потому, что тебе этого очень хочется, я не могу.

– Но почему? Ты-же и здесь можешь…

– Не могу. Это слишком долгий и непредсказуемый путь. И давай хоть немного поспим, скоро утро уже.

Глава 30

30.

Не знаю, что повлияло на моё скорое выздоровление. Может мой неиспорченный алкоголем организм. Может разогнанный до предельных скоростей метаболизм. Может Светкина неусыпная забота и лекарства. А может всё вместе взятое, но в среду я чувствовал себя настолько бодрым и свежим, что пошёл на тренировку.

– Где в воскресенье пропал? Палыч недовольный был, - спросил Вовка.

– Долго рассказывать.

По приезду на место сбора я подошёл к Палычу:

– Палыч, сегодня можно я поработаю с неполной нагрузкой? – спросил я, - Только чтобы не таскать никого на себе, - уточнил я, видя нахмурившееся лицо тренера.

– Зачем на тренировки приходить, если не можешь работать в полную силу?

– Палыч, - я понизил голос, - у меня травма была в субботу, - я просто не уверен, смогу ли выдержать полные нагрузки. Надо протестировать себя …

– Ты изменился последнее время, Слава. И я не могу понять, в хорошую-ли сторону. То с синим ухом пришёл, то травма теперь. Если это подпольные бои, то на тренировки я тебя больше не пущу. А я узнаю, так это или нет.

– Палыч, чем угодно поклянусь, что ни к каким подпольным боям я отношения не имею. А что, у нас в городе где-то проводятся…

– Так! Все готовы? Старт! – Палыч не дал мне договорить, и я понял, что задавать эти вопросы ему бесполезно.

После кросса я чувствовал себя сносно. Не отстал, и с дыханием всё было не плохо, но почки давали о себе знать. Палыч видел моё состояние, поэтому не стал нагружать меня. По окончании трени я подошёл к нему:

– Палыч, я уезжаю двадцать второго. Ты не мог-бы написать мне какую-нибудь программу индивидуальных тренировок, не хочу форму терять.

Палыч задумался, потом сказал:

– Ты всё и так знаешь, ничего нового я тебе поведать не смогу. Придерживайся графика, не ленись. И найди хорошего спарринг-партнёра – вот и все мои рекомендации.

По дороге домой Вовка меня спросил:

– Ты отвальную-то делать собираешься?

– Нет, Володь. Не на что делать. Денег чуть, только на дорогу, и там чтоб ноги с голодухи не протянуть. Кстати, надо на почту сходить. Хорошо, что напомнил.

– Зачем тебе на почту?

– Телеграмму дать на предприятие, чтоб встретили. А-то припрусь с чемоданами и что делать?

Поход на почту я решил отложить на следующий день. Утром позанимаюсь, душ приму, позавтракаю, как раз и почта откроется. На следующий день после утренней тренировки я шёл по направлению к почте. Путь мой пролегал мимо той высотки, где живёт Наташка. Подходя к её двору, вспомнил нашу интим-встречу, и улыбнулся приятным воспоминаниям. Во дворе увидел издалека какую-то одинокую фигуру, выполняющую смутно знакомые упражнения. Я пригляделся, и понял, что это комплекс у-шу, который называется «Туман над озером». Я даже замедлил шаг, рассматривая красивые и кажущиеся неторопливыми, движения человека. Выполнялось всё правильно и отточено, одно движение вытекало из другого, и весь комплекс походил на очень красивый танец. Я подходил всё ближе, и видел, что сейчас происходят уже финальные аккорды комплекса, и что выполняет их девушка в мешковатом спортивном костюме. Вот прошло завершающее движение, девушка выпрямилась, на выдохе опустила руки. И повернулась ко мне, выходя из медитативного состояния.

– Наташ, прости, что я подглядывал, но твоё исполнение просто выше всяких похвал.

– Ты знаешь, что это? – Наташка, похоже, удивилась. Ну-да, сейчас об ушу практически никто не знает. Мода на него расцветёт пышным цветом в конце восьмидесятых.

– Туман над озером. Я как-то пытался его освоить, но терпения не хватило, - это была правда. В той жизни я, ради интереса, уже уехав на север, нашёл секцию у-шу и некоторое время посещал занятия. Но быстро перегорел. Не хватало драйва спаррингов. Хотя я и понимал, что у-шу вообще не об этом.

– А где ты это осваивал?
– с интересом спросила Наташка, и я понял, что снова палюсь. Заниматься этой гимнастикой в СССР мне было просто негде.

– Да, долгая история, - постарался я уйти от ответа, - а ты где?

– Да мы с родителями долго жили в Казахстане. Там я ходила к одному старому мастеру-китайцу, - сказала Наташка, подозрительно глядя на меня. Она поняла, что я соскакиваю с темы.

– А, так ты поэтому не испугалась тогда, что тебя замесят?

– Не только. Он учил меня не только гимнастике. К нему ходила группа детей из окрестных аулов, человек пятнадцать, и он с нами занимался. Мы приносили ему деньги. Не много. У него почему-то не было пенсии. И жил он в какой-то хибарке, полуразвалившейся. Но занимался он с нами не из-за денег. Это чувствовалось по его отношению. Вот я и помню его науку. Спаррингов не хватает, - сказала она с сожалением.