Шрифт:
– Да какая тебе тренировка – еле на ногах стоишь.
– Надо предупредить, что не приду. Только вечером появлюсь.
– Я тебя не отпущу. Тем более, твоя одежда сейчас замоченная лежит, её надо постирать и высушить. И погладить. Не поедешь же ты голый. Всё, марш в постель, я сама твоей маме позвоню, скажу, что ты у меня останешься. Марш, сказала. Сейчас капельницу поставлю. А ты куда смотрел? — это она уже отцу, - Почему не остановил? Нельзя ему вставать!
– Остановишь вас, как-же.
– Всё, Слава, иди и ложись, - Светка мягко, но настойчиво потянула меня в свою комнату, - я сейчас сама позвоню, обещаю.
– Ладно, иду, ложусь. Но предупреждаю, писить в склянку не буду. Только в туалет.
– Иди уж, герой. Посмотрим на твоё поведение.
– Алё, здравствуйте! Это Света… Тёть Надя, Надежда Владимировна, Слава у меня… Нет, всё в порядке… Да, помирились… Он у меня побудет… Нет, я сама его просила, и сама этого хочу… Нет, с родителями проблем не будет… Дня три… Нет, правда всё в порядке… Сам почему? Ну, он сейчас в ванне, меня попросил позвонить… Хорошо, я скажу ему, как выйдет… Он позвонит, обязательно… До свидания.
Я просил Светку ничего маме не говорить про травмы и про всё остальное. А через три дня, я надеюсь, уже смогу двигаться без особых ограничений. Главное – синяки случайно не показать.
– Свет, послушай меня, пожалуйста, - сказал я, когда Света поставила мне капельницу и отрегулировала подачу, - сядь сюда, я поговорить с тобой хочу.
– Мы живём в несовершенном мире и в очень несовершенной стране. К сожалению, очень часто законы наживы преобладают над законами человеческими. Люди не совершенны тоже. И они, люди, часто думают, совершая зло, что служат добру…
– Ты об отце? Мне противно с ним общаться. Я не могу больше думать о нём, как о честном человеке…
– Света, погоди, не руби с плеча. Да, он ошибался. Но ошибался добросовестно. Он действительно думал, что делает для тебя добро, что со временем ты оценишь…
– Да как можно это оценить!.. Он должен защищать людей! Он – милиционер! Майор! Он служит закону и правопорядку! А он, прикрываясь своей формой людей обирал! И калечил! Мне мерзко, когда я об этом думаю! – Светка повысила голос и не обращала внимания на мои попытки остановить её. В дверях появился Андрей Витальевич, с виноватым лицом. Он попытался что-то сказать, но Света прервала его:
– Где ты арестовал его?! Сколько ты за это получил?! Отвечай!
– Света, да так случайно вышло… - Андрей Витальевич попытался успокоить дочь.
– Где?! Я всё равно узнаю!
– У дяди твоего на рынке, - сказал Андрей Витальевич – и не арестовывал я его. А увидел, и злость взыграла. Я-же помню, как ты плакала ночами…
«А, так это его родственник. А я-то думаю, почему у меня картинка не складывается. Больно уж мелко получается».
– У дяди Саши? У мясника? Так ты человека за кусок мяса изуродовал?! Какие-же вы оба – гады! Нет, я здесь жить больше не буду! Мне мерзко, противно! И мясо своё твой братик может себе обратно забрать! Для меня оно теперь всегда будет человечиной пахнуть!
– Света, ну послушай же меня! Я не могу тебя перекрикивать, - попросил я, и продолжил, когда она замолчала, немного успокоившись, - Да, твой отец ошибся. Мы все ошибаемся. Кто-то по мелочи, кто-то по-крупному. Жизнь – штука длинная и сложная, и состоит не из двух цветов. Твой отец тебя любит. Ты для него – единственный свет в окошке, единственная цель и смысл существования. И за этими эмоциями он не видел, что делает. Ему казалось, что он всё делает правильно, что обеспечивает тебе будущее. Я не прошу тебя его понять или простить. Но я прошу тебя дать ему шанс. Возможность доказать, что он не такой плохой, как ты сейчас думаешь. Прошу тебя, не руби с плеча. Не бросай отца, ведь у него пропадёт единственный смысл существования. Не отвечай сейчас. Подумай пожалуйста.
Света посмотрела на меня, на отца, потом молча поднялась и вышла из комнаты.
– Ты-же понимаешь, что по-другому работать я не смогу, - произнёс Андрей Витальевич, глядя в пол, - в той среде, где я работаю, другим быть нельзя. И чем выше поднимаешься, тем жёстче надо становиться. Иначе сожрут. Мои-же подчинённые и сожрут. А Светка теперь знает, и всё равно уйдёт.
– Каждый сам решает, как жить, - сказал я, - каждый сам выбирает себе образ жизни и цели существования. А Света не уйдёт. У вас будут очень сложные взаимоотношения с этого дня. Не рассчитывайте, что всё будет как прежде. Она теперь видит вас по-другому. И вам придётся приложить огромное количество усилий, чтоб она оттаяла хоть немного. И дело здесь не в деньгах и не в подарках. Но в одном вы можете быть уверены, она не уйдёт. И не ждите, что она ответит прямо сейчас. Она за эти сутки повзрослела на пару лет. Дайте ей осознать это.
– Если она не уйдёт… Я… Проси всё, что хочешь…
– Да не надо мне от вас ничего.
Глава 29
29.
Света лежала головой у меня на груди, а рукой очень осторожно обнимала за правый бок, иногда гладя и целуя грудь. Была ночь. Андрей Витальевич давно ушёл к себе в комнату, и иногда оттуда доносилось звяканье стекла о стекло. Светка прокапала меня и сказала, что завтра экзекуция продолжится. Я сходил помыться и чувствовал себя почти хорошо.