– Ну так давайте, сажайте в пресс-хату, - я показал, что в курсе реалий, - что, не получается? Конечно, не получается. Для того, чтобы упрятать меня в камеру – основания нужны, а их у вас нет. Ну, допустим, состряпаете вы сейчас какую-нибудь липу, так завтра следаки придут. И будут допрашивать. И документы надо оформлять, а вы этого очень не хотите. Вам не нужны документальные следы моего пребывания здесь. У вас-же на меня ещё ни одной бумажки нету. Даже в журнале посещений нет ничего. Поэтому у вас выход только один, и вы его знаете.

– Так что ты на рынке делал? – перевёл разговор Андрей Витальевич.

– А то вы не знаете. Ваши двухходовые схемы настолько прозрачны, что не надо мне разыгрывать святую невинность. Там-же даже не ваш район. Понятно-же, что мясник платит вам, чтоб не платить грузчикам. Эту фуру он распродаст за пару дней, максимум за неделю, и приедет новая. На рынке наверняка все грузчики знают о ваших тесных взаимоотношениях и поэтому работать к нему не спешат, вот он и ловит таких залётных, как я.

– И сколько он тебе должен?

– Вам-то что?

– Если я тебе деньги отдам и отпущу, а взамен ты обещаешь сор из избы не выносить?

– Вы столько не зарабатываете.

– Ну всё-же?

– Только для вас по-дружески, тысяча рублей.

– Молчанова обратно позвать?

– Зовите, Андрей Витальевич.

Андрей Витальевич смотрел на меня, я смотрел на него. Эту игру в гляделки прервал Молчанов, заглянувший в допросную.

– Андрей Витальевич, там ваша дочь пришла.

Глава 28

28.

Андрей Витальевич взглянул на меня непонятным взглядом, поднялся и вышел. Молчанов остался в допросной. Он сел напротив меня, гаденько улыбаясь.

– Ну, что, больше не умничаешь? Ссышь, когда страшно?

– Пошёл на%уй, пидар.

– Что-о?! – взревел Молчанов, - так ты не понял ничего?! – и схватив дубинку наотмашь ударил меня по левому плечу. Точнее, целился он то-ли в голову, то-ли в шею, но я на инстинктах сгруппировался, и удар пришёлся по плечу и предплечью. От резкого движения боль прострелила поясницу, и я, не удержавшись на стуле, свалился на пол. Он стал наносить удары хаотично, куда попало – по спине, по почкам, по голове. Я закрывался, убрав голову в плечи и по возможности отклоняясь и группируясь.

– Прекратить!!! – раздался голос Андрея Витальевича.

– Но он…

– Блять! Молчанов! Сука, ты что приказов не слышишь? Пошёл на%уй отсюда! Завтра пи%дец тебе!

Я услышал удаляющиеся шаги.

– Вставай, - услышал я голос Андрея Витальевича, - вставай, пошли.

Я осторожно поднялся на ноги, но почувствовав резкую боль в отбитых почках, согнулся и сел обратно на стул. Потом осторожно поднялся на ноги. Андрей Витальевич попытался помочь, но я выдернул плечо из его рук. Пошёл он, мусор. Я попробовал шагнуть, шаг отдался болью в почках, но идти я всё-же смог. Мы пошли. Медленно. Андрей Витальевич только командовал «направо – налево», и наконец открыл дверь своего кабинета. Я вошёл, и увидел сидящую на стуле Свету. Она посмотрела на меня, увидев, что я еле иду, она повернулась к отцу:

– Что с ним? – Андрей Витальевич промолчал, она повернулась ко мне, - Слава, что с тобой?

– Ничего. Всё хорошо.

– Как хорошо, ты-же еле ходишь.

– Тебя это не касается.

– Папа! Что с ним? Если ты сейчас не ответишь, я уйду жить в общежитие и никогда больше…

– Свет! – я прервал Светкин монолог, - я тебе сказал, всё в порядке. Андрей Витальевич здесь вообще не при чём. Наоборот, он мне помог, вытащил из глупой ситуации. Всё хорошо. И вообще, он меня сейчас отпустит, и всё будет в полном порядке. Правда ведь, Андрей Витальевич?

– Да-да, конечно, Вячеслав, я рад, что ситуация разрешилась, тебе надо было сразу сказать, чтобы меня позвали, мы-бы давно всё решили. Ты свободен и можешь идти.

Я встал и поковылял к выходу.

– Вячеслав, подожди, давай я тебя провожу, - он догнал меня у дверей пошёл сопровождать до выхода. Когда мы отошли достаточно от его кабинета, он негромко сказал:

– Спасибо что не сдал Светке. Только для неё живу. Если она уйдёт… Деньги я тебе приготовлю ко вторнику, давай встретимся…

– В жопу их себе запихай, мусор.

Дальнейший путь до дверей мы проделали в молчании.

Выйдя на улицу и отойдя метров сто, я остановился и привалился к стене дома. Почки ныли, в ногах была слабость, руки болели. «Блять, вот как завтра на треню идти. Мусора, пидары». Чувствуя, что пауза в движении не принесла облегчения, оторвался от стены и поплёлся дальше, к остановке.

– Слава! – прозвучал Светкин голос. «Да, не убегу», - усмехнулся я про себя.

– Слава, подожди, - Светка догоняла меня.