– Артур, что это? Ты что ничего не чувствуешь? Где тебя угораздило? – Роланд смотрел на спину Артура.

Тот лениво отклеился от дивана и попробовал посмотреть.

– Да ты встань, вот, рукой проведи!

Артур недоумевая завел руку за спину, и Роланд схватил и начал выворачивать эту руку совсем не в шутку.

– Сдурел?

– Сейчас же в душ! Пошшли! – он затолкал Артура в душ, врубил холодную воду. – Да не ори ты! – Когда Артур смог вырвать из клешней брата свою руку, он успел намокнуть и окоченеть.

– Роланд, отвали!

– Артур! Поедешь! – И тут Роланда осенило. – А если ты сейчас не поедешь, обещаю, я соблазню ее, и ты знаешь – так будет!

На вечере было, где затеряться, Артур молчаливо отстаивался в компании друзей отца, если бы не их головы, ему было бы видно почти весь зал. Эммануэль. Роланд был прав. В темно-зеленом струящемся платье она иногда попадала в поле его зрения, потом исчезала, говорила с кем-то, смеясь чокнулась с Луи Пеллерэном, они болтали как давние друзья. Артуру казалось, что он становится каменной статуей. Любое движение было мучительно, даже повернуть глаза больно. Роланд подошел к ней и заговорил. Почему так легко? Разве это возможно? Она неприступно хороша. Как находиться рядом и быть таким же как всегда?

Они повернулись в его сторону, пошли, обходя группки гостей и официантов с подносами, при их приближении спины стариков раздвинулись точно занавес, теперь Артур должен был остаться со своим безумием один на один.

– Познакомьтесь, Эммануэль, это мой младший брат, Артур.

– Очень приятно. Вы почему-то совсем непохожи, – улыбнулась она.

– Да, – глухо сказал Артур, словно сквозь стекло аквариума он смотрел на Роланда, делающего ему глазами какие-то знаки.

– У меня к вам одна маленькая просьба, Эммануэль, если вам будет нетрудно, представьте Артура отцу. Он очень хотел познакомиться с вашим отцом еще два года назад, но в тот раз не получилось. Артур занимается строительством, поэтому, возможно, месье Трево будет сотрудничать с моим любимым братом. А я вас ненадолго покину. Кстати, о картинах. Я все подготовил, вскоре они будут у вас, если будет возможность, лично завезу их вам.

– Спасибо, так мило с вашей стороны, Роланд.

Эммануэль вопросительно посмотрела на Артура, удивленно посмотрела на Артура, с легкой усмешкой посмотрела на него, а потом пришел черед беспокойства.

– Пойдемте?

– Да.

По тому, как он подался вперед, чтобы идти, ей показалось, что он сейчас упадет.

Она прикоснулась к его руке и тут же отдернула пальцы.

– Вам плохо? Вы очень бледный, у вас рука ледяная. Сможете дойти до дивана?

– Да, но вам…

– Ни слова, просто идите за мной, садитесь. Позвать брата?

– Нет… простите меня! Пожалуйста, не беспокойтесь.

– Хотите выпить?

Артур сглотнул, Эммануэль заметила, что его бьет крупная дрожь, что он сейчас начнет стучать зубами.

– Вы заболеваете, вам нужно ехать домой. Хотите, я вызову такси? А пока, наверное, лучше кофе, вы согреетесь. – Она попросила официанта принести кофе.

Артура сковал сильнейший озноб, когда ему подали кофе, он с трудом мог согнуть пальцы, чтобы держать чашку. После нескольких горячих глотков ему стало немного лучше.

– Вы очень добры, – он задержал руку Эммануэль, которая хотела забрать и поставить его чашку на столик, чтобы он случайно не пролил остатки кофе, задержал и прижался губами к ее пальцам.

Вскоре Артур уже разговаривал с мсье Трево. Эммануэль была удивлена, насколько свободно и увлеченно он рассказывал о каком-то своем проекте, подошел еще кто-то, разговор закрутился об архитектуре, охране старинных зданий, о чем-то спорили, Артур был немногословен, но очень убедителен.

«Странный чурбан». Эммануэль отошла к знакомым художникам.

Артур не вышел к завтраку, и Роланд поднялся к нему. Сидел на кровати, дожидаясь пока брат проснется.

– Что ты тут делаешь? – пробормотал Артур, щурясь от света.

– О, да ты просто труп, похоже, я тебя вчера перекупал! Погорячился, прости! Я готов искупить свою вину и принесу сейчас тебе завтрак или, может быть, что-то покрепче? Чем ты хочешь подлечится?

– Мышьяком.

– Понятно.

Он вернулся с подносом.

– Ну вот, чашечка горячего мышьяка, довольно крепкого, с лимоном. Да, малыш, что-то ты раскис.

– Не надо мне было ехать вчера. Просто стыд!

– Да? Сейчас, погоди, проверим. – Он вернулся с книгой. – Вот, купил на днях: «Эмоция стыда возникает, когда человек перестает соответствовать в своих поступках, взглядах, мыслях, качествах, облике принятым им за образец нравственно-эстетическим нормам. – Да? – Это остро переживается при сравнении себя с другими (особенно значимыми для него людьми). Стыдясь, он может ощущать себя плохим, никчемным, беспомощным, маленьким, – ха-ха-ха! – недостойным, глупым, непривлекательным, неудачником и т.п. Возникает иллюзия, что все видят его недостатки и презирают его. Он хочет безотлагательно исчезнуть, что называется, готов «провалиться сквозь землю». Легкая форма стыда представляется как состояние застенчивости. – О, будь осторожен! – Стыд парализует работу интеллекта, оказывает негативное влияние на поступки человека, блокирует осознанность, активизирует защитные механизмы личности». Точно, все налицо, будем лечить.