— Ответ неверный. Вы не Гронд, сударь! Назовитесь и скажите, где убиенный вами тайный стражник.

Тот отступил еще на шаг и спросил:

— Тебя, случаем, по голове в степи не били? Странный ты какой-то вернулся.

— Вернулся я нормальным, мастер, только кто-то постарался засунуть меня в тюрьму и вытащил оттуда после заключения контракта о зачислении меня в тайные стражники. Причем, замечу, без выплаты жалованья. Вот я и подумал, что такой добрый и уважаемый человек, как мастер Гронд, на такое не способен. Значит, его подменили наши враги. На мой взгляд, — продолжал я, — мастер производил впечатление человека, который пока еще дорожил своей жизнью. Поэтому я назвал пароль, который забыл мне дать мой куратор.

— И какой ответ? — спросил заинтересованно старик, внимательно выслушав мой монолог.

— Шкаф продан, осталась только никелированная кровать с тумбочкой, — назвал я пароль из фильма "Подвиг разведчика".

— Он тоже забыл мне об этом сказать, — не смутившись, ответил Гронд и повторил: — Шкаф продан, осталась только никелированная кровать с тумбочкой. Инцидент исчерпан?

Он посмотрел на меня. Я на него. Не так-то просто вывести мастера из равновесия.

— Нет, — ответил я.

— Ах, понимаю, господин студент, ваша лигирийская половина не может остаться без материального вознаграждения. Ведь так?

— Нет, не так, — парировал я грубые намеки на моего деда-купца. — Закон справедливости требует оплаты службы, меня так учили в нехейских горах.

— А вы что, уже служили? — Он сделал удивленное лицо.

— Не делайте вид, что вам неизвестны мои подвиги на службе его величеству. — Я был непреклонен.

— Даже подвиги! — всплеснул руками он.

— Что значит "даже"? — Я сделал оскорбленный вид. — Меня будут награждать на балу у его величества.

— Наглец! — покачал головой безопасник. — Ваша сохраненная жизнь и честь дворянина — это достаточная плата за подвиги? — Он иронично смотрел на меня, скрестив руки на груди.

— Ну если его величество обеднел, то я удовлетворюсь и этим, мастер. Вот, возьмите. — Я протянул ему свиток.

— Что это? — взяв его, спросил он и повертел с какой-то опаской во взгляде.

— Это отчет о моих подвигах на службе его величеству. Куратор просил написать и передать вам, мастер.

— Понятно. Почитаем. — Он засунул свиток в сумку. — Еще раз скажу, рад вашему возвращению, барон, идите отдыхайте. Набирайтесь сил.

Я вежливо откланялся и ушел. Чтобы не создавать ненужного ажиотажа у своих вассалов, под "скрытом" прошел аллеи и телепортировался к себе. Мое жилище было тщательно убрано, нигде ни пылинки. Кровать застелена свежим бельем, и я с удовольствием растянулся на чистых простынях. Все встречи я отложил на следующее утро.

Но на следующее утро я получил от Борта послание:

"Босс, беда! Исчезла Вирона".

Конец книги

Десять всадников на быках приблизились к лагерю свидетелей Худжгарха. Один из них поднял руку и остановился. Остальные, следуя команде, натянули поводья, сдерживая боевых лорхов, и тоже остановились. Поднявший руку внимательно всмотрелся. Перед ним был не воинский лагерь, а нагромождение фургонов, расставленных в полном беспорядке. Он скорее напоминал табор беженцев от войны. Не было обычных разъездов, которые должны были уйти на полдня от лагеря и вести разведку. Часовых на своих постах тоже не было, сам лагерь стал вдвое меньше, и было понятно, что часть орков покинули его. Лагерь свидетелей был запущен и представлял жалкое зрелище. Не воинский лагерь, а стойбище козлопасов, подумал Грыз. Более оскорбительного прозвища для воинов не существовало. Когда видели орка в плохом снаряжении и с оружием, которому он не уделял должного внимания, то его презрительно называли козлопасом. Коз пасли самые никудышные рабы, которым не доверяли ничего другого, они были вечно голодные, грязные и оборванные.

Было видно, что в середине лагеря собралась большая толпа и слушала очередного проповедника. Грыз помнил, как не так давно такие проповедники вещали от имени Худжгарха и смущали умы орков. Они появлялись толпами, как грибы после дождя, и пытались учить и вести за собой толпу. На тот момент последователи Худжгарха были как стадо лорхов, без вожака. Нечто подобное происходило и сейчас.

Грыз снова дал отмашку, и отряд шагом двинулся дальше. Орк брезгливо поморщился, когда увидел под ногами неубранный навоз от лорхов. "Неужели сюда собрались только самые недостойные?" — подумал он. Он пригляделся к бунчукам племен. Техколо, самарард, чивчаки и еще десяток таких же достойных уважения племен. Но грязь под ногами и спящие под повозками орки, безразличные ко всему, у Грыза вызывали протест. Он недоумевал, как за такой короткий срок воинский лагерь в походе — а именно таким он оставлял его — превратился в стоянку пастухов, обросшую нечистотами. Он ехал вдоль шатров, у которых и там и сям сидели орки и курили какую-то траву. Некоторые были неподвижны как статуи, уставившись пустыми глазами перед собой.