У первого встречного орка, который лениво шел мимо, не замечая приезжих, он спросил:

— Что делают эти воины? — Грыз пригнулся к луке седла и указал плетью на куривших.

Орк посмотрел на сидящих, следом так же лениво перевел взгляд на Грыза.

— Они познают истину, заблудший. — Тон и выражение лица орка не давали повода сомневаться, что он относится к Грызу и сопровождающим его воинам с презрением, что было само по себе странно. Грыза хорошо запомнили все последователи, его авторитет был непререкаемым, а отсутствовал он всего ничего.

— Ты меня знаешь? — на всякий случай спросил он орка. Может, он из новых и не видел предводителя последователей Худжгарха.

— Ты Грыз заблудший, — усмехнулся все так же с ленцой орк. — Чего тебе надо?

— А где Шаргныз, которого я оставлял за себя? — спросил Грыз.

Орк зло посмотрел на своего бывшего предводителя.

— Этот неверный убит, — ответил он и, презрительно сплюнув под копыта его лорха, пошел дальше.

— Неверный? — удивленно повторил Грыз и приказал: — Быть готовыми к нападению! Странные дела творятся нынче здесь. Поехали, послушаем этого проповедника. — И он ударом пяток подстегнул быка.

Толпа стояла плотно и благоговейно слушала, как вещал с телеги невысокий худощавый орк. Телегу окружил десяток воинов, которые не подпускали толпу близко к говорившему. Орк хорошо поставленным голосом просвещал слушателей:

— И увидел тот, имя которому Отец наш, что орки ослабли духом, стали мягкие, как души женщин, и вознегодовал. Послал он Меч свой карающий для вразумления детей своих. Чтобы кровью укрепить сердца их, чтобы телами братьев своих выстелили они дорогу храбрости и мужества к сердцам верных. Как имя этому Мечу? — заорал проповедник и приложил руку к уху.

Толпа разноголосо прокричала:

— Худжга-арх!

— Не слышу! — повторил проповедник, и толпа уже сплоченнее и громче заорала:

— Худжга-арх!

— Кто он? — так же громко прокричал, вопрошая, проповедник.

Грыз оглядел собравшихся, их глаза горели фанатичным огнем, и они, по всему было видно, верили тому, что говорил худой орк, стоявший на телеге.

— Он — Меч, карающий неверных! — в один голос ответила заведенная толпа.

— Воздадим же ал-лая нашему господину! За то, что он вспомнил о нас и послал вразумление! — снова во все горло заорал тщедушный проповедник, и крик его громом разнесся по лагерю.

Толпа подхватила этот крик и, подняв руки, заорала:

— Ал-лая! Ал-лая!

— Дети неразумные, — продолжил проповедник, — я поведу вас к величию и бессмертию! Это трудный путь, он требует самопожертвования, и только самые верные достигнут его. А все сомневающиеся, слабые станут хворостом для костра святой мести. Вы хотите стать таким хворостом? — снова усилив голос, вопросил проповедник.

И толпа, впавшая в экстаз, в едином порыве закричала:

— Не-эт!

Орк вытащил из поясной сумки горсть самокруток и кинул их в толпу.

— Дым просвещения поможет избранным познать правильный и единственно верный путь, — сопроводил он бросок словами.

По толпе прошло судорожное движение, и разлетевшиеся самокрутки расхватали, отталкивая друг друга, счастливчики. Орк между тем продолжал завывать, подняв руки к небу:

— Открой мне знания, господин мой!

Грыз перекинул ногу через седло и, поудобнее усевшись, подтянул колено к груди. Посмотрел на небо и снова обратил взгляд на застывшего проповедника.

— Жулик, — негромко сказал он.

Толпа примолкла, и его тихие слова были хорошо слышны в установившейся после драки за самокрутки тишине. На него с негодованием стали оборачиваться ближайшие слушатели.

— Ал-лая! — вдруг завопил проповедник во все горло, и толпа, ожидавшая какого-то чуда, вздрогнула.

Грыз внимательно оглядел лица слушателей. На них было выражение восторга, но глаза были пусты.

— Мне открылось небо! — опустил руки проповедник.

Грыз перевел взгляд на него.

— Ал-лая! — заревел тот.

И толпа в едином порыве бешено заорала:

— Ал-лая! Ал-лая!

Дождавшись, когда крики смолкнут, проповедник продолжил:

— И голос с небес мне сказал: "Иди к детям заблудшим моим и научи их любить меня. Кто будет любить брата, жену, или мать, или дитя свое больше меня, тот недостоин меня!" И вот я пришел испытать вас, не сам пришел, господин наш послал меня. — Он оглядел горящим взором собравшихся. — Есть ли среди вас те, кто хочет показать свою веру?

— Есть, учитель! — ответил громко кто-то, и, расталкивая толпу, к телеге пробился старый орк, таща за собой связанного юношу.