Дело в том, что Татинкор напомнил ему о возможной незавидной участи быть съеденным бешеными волками, и если бы не мы, то так оно и было бы. Только Кализ не хотел признавать очевидное и даже стал обвинять Кора в том, что как маг тот спокойно мог убить всех тех воинов и волков и послужить положенную ему службу принцессе. Кор тоже ему припомнил, что он был ранен в тот момент, а вот Кализу дали восстанавливающее зелье, которым тот не соизволил поделиться. На что получил ответ, что он принц и не должен делиться со всякими, мол, его жизнь важнее. Тут и Понтер вставил своё слово, за что тоже получил много разных эпитетов про якшанье с простолюдинами. Так слово за слово разгорался конфликт. Что делать?

Мне-то хотелось Кализа чем-нибудь огреть, чтоб замолчал. В этот момент я поняла, что была безумно счастлива все эти дни не видеть его. А ещё задавалась вопросом: как он мог мне понравиться в первую нашу встречу? Права мама, первое впечатление обманчиво, всегда надо узнать человека поближе.

– Тихо, – крикнула я, когда мои нервы сдали. И пусть меня простят мои мужчины, но я впервые решила воспользоваться своим положением. – Из всех присутствующих самой ценной являюсь я. Во-первых, я женщина, во-вторых, наследница трона, в отличие от вас – двух принцев. И я не желаю и дальше путешествовать в такой обстановке. Все мы устали и хотим домой. Так что будьте любезны не испытывать МОЕГО терпения. Я ведь тоже могу покапризничать. И вам это ой как не понравится, – последнее я постаралась произнести с угрозой в голосе. Смотрела я при этом исключительно на принца Кализа.

– Я… – начал он.

– Я не желаю слышать оскорбления более ни в чью сторону. Вообще желаю ехать в тишине, насладиться пением птиц. А тех, кто не согласен, я не задерживаю в нашем ужасно недостойном обществе.

Кализ некоторое время смотрел мне в глаза. Не знаю уж, что он в них увидел, но молча задрал подбородок и тронул коня пятками. Весь отряд в полной тишине двинулся в путь. И так было до самого вечера. Только поймав на себе грустную усмешку Понтера, я поняла, что где-то перегнула и мои слова задели и его. А поскольку мне этого было не надо, отозвала его в сторону на разговор. Так мы оказались на берегу широкой реки, которую нам предстоит перейти завтра.

– Я хочу попросить прощения, если задела своими словами тебя. Просто он меня взбесил, – начала я.

– Понимаю. И не обижаюсь.

– Почему же так грустно смотришь? Что тебя гложет? – У меня уже стало привычкой держать мужчин за руку. Вот нравилось мне это, легче как-то было их понять. И просто теплее на душе становилось. Странно? Возможно.

– Не могу точно сказать. Всё?

– Ты меня спрашиваешь? – удивилась я.

– Себя, наверное. Не обращай внимания. Сейчас не до моих заморочек, – махнул он рукой.

– Нет. Понтер, мама частенько даёт мне мудрые советы, многие вынесены из её опыта с отцами. И знаешь, раньше я не воспринимала эти истории в серьёз. Ну мало ли что у них с отцами случилось, у меня же будет не так. Я вообще не особо стремилась замуж, не понимала или скорее не принимала. Это внезапное путешествие по двум странам заставило меня многое обдумать, посмотреть иначе, оценить совсем не те вещи, что ценились раньше. И если тебя гложет, что предложение тебе я сделала при таких обстоятельствах, то знай, что, если бы ты мне не нравился, я бы не пошла на такой поступок. Татинкор уже к тому времени дал своё согласие просто устно. И да, скорее бы я осталась сидеть на том дереве и, сжавшись, попыталась не видеть бойню. Ведь если бы вступили в бой, то это была бы бойня. И неизвестно, кто бы выжил, а кто погиб. Я боялась за всех вас. А отношения можно выстроить, главное – доверять друг другу.

– Я уже говорил, что ты изменилась. И наверное, должен быть рад, что ты здесь оказалась. По крайней мере, для меня всё складывается хорошо. Я теперь жених наследницы престола, вон какую банду раскрыл, наконец-то появились хоть какие-то изменения в ситуации с рабами.

– Но? После такой речи обязательно должно быть но, – нарушила я тишину, возникшую после его слов.

– Я завидую. Ясно? Я завидую Татинкору, которого ты любишь. По-настоящему любишь. Я же вижу, как ты на него смотришь, как прикасаешься. А завтра вы с ним уедете домой. Я же останусь здесь.

– Я пообещала самой себе никогда вас не обманывать и не скрывать своих чувств. Поэтому не буду даже начинать. Да, я люблю Татинкора, мы долго знакомы, через многое прошли в этом путешествии только вдвоём. – Я взяла его лицо в руки. Было не особо удобно, ведь он выше, но разве это сейчас было важно? Вот так, глаза в глаза, я продолжила: – Но это не значит, что мы не сможем полюбить друг друга. Просто у нас было мало на это времени, а в любовь с первого взгляда я уже не верю. Когда вы уладите здесь свои дела и сможете ко мне приехать, у нас будет много времени впереди. Буквально вся жизнь. Просто будь со мной, не отгораживайся, доверяй мне, и всё у нас будет хорошо.

– Фани, как хочется верить, – вздохнул он и даже чуть быстрее заморгал.

– А ты не верь. Просто делай. Например, целуй меня.

Удивление в глазах на мгновение кольнуло меня, но потом сильные руки обвились вокруг талии, крепко прижимая к себе. Несколько секунд он всматривался в мои глаза, а затем быстро наклонился и накрыл мои губы нетерпеливым поцелуем. Он будто пытался выпить меня, настолько неистово терзал мои губы, заражая и меня этой энергией, разжигая в теле желание, посылая толпы мурашек по коже. Только постепенно накал стал спадать, и Понтер отстранился. Один взгляд в глаза, шальная улыбка и ещё один поцелуй, на этот раз лёгкий, мимолётный.