Шрифт:
— Обещаешь? — спросил он. — Я буду ждать!
Тейла кивнула.
— Обещаю.
— Почему?
Лавена прижалась к груди матери. Молодая магесса горько плакала, и Мирабелия не переставая гладила дочь по трясущейся спине.
— Разве я такая плохая?
— Не принижай себя! — воскликнула Мирабелия. — Ты сама добрая и чистая девушка в Кинаре. Если кто и заслуживает счастья, так это ты! Девочка моя, не плачь! Не плачь, милая!
— Почему? Чем я хуже ее, мама?
— Как ты можешь быть хуже, Венора? Но мужчины не ценят женской преданности. С этим остается только смириться.
— Смириться?
Лавена отодвинулась от матери. Блестящие глаза юной магессы были широко распахнуты. Мирабелия поправила выбившийся из прически дочери локон.
— Доверься своей матери, моя милая. Я обещаю, что все образуется… Мужчины, что с них взять! Травница — это временно, я знаю. Ты станешь леди, и только это имеет значение.
— Временно? — переспросила Лавена. — Он ходил к ней! Сам!
Ее звонкий голос дрожал от обиды.
— Некоторые увлечения серьезнее других, — согласилась Мирабелия. — Ничего! Я знаю, что с этим делать!
— Что, мама?
Мирабелия улыбнулась.
— Я тебе научу… Когда ты станешь старше… А пока позволь матери позаботиться обо всем… Хватит плакать, Венора, я никому не позволю тебя обидеть. Ты слишком дорога мне.
Глава 28
Обыск, находка и признание
— Чем тебе помочь?.
Вилис подошел неслышно, и я не знала, как давно он стоял на пороге кладовой.
— Возьми это и завари, — я кивнула на котелок, который использовала для приготовления лекарств.
Мальчишка сразу приступил к работе, но выглядел очень мрачным. Лоб Вилиса пересекали три глубокие морщинки, а брови были приподняты. Раньше я не замечала у него подобного выражения.
— Ты бы прилегла, — бурчал Вилис. — Ты плохо выглядишь, знаешь?
Я заставила себя рассмеяться.
— Ну спасибо тебе…
— Это не в укор я говорю… Это правда.
— Знаю, Вил.
— Ты можешь оставить все на меня. Я сам справлюсь.
Я покачала головой и быстрее заработала ножом. Отвар из смеси дубовой коры и пяти трав был моим лучшим рецептом для восстановления сил. Вилис притих и тоже сосредоточился на работе.
— Не передержи, — сказала я мальчику, который старательно помешивал в котелке начинающую булькать жидкость. — Снимай сейчас.
— Ага. Знаю.
Вил еще раз провернул ложку, а затем кивнул, словно сам себе. У него стало неплохо получаться.
— Поможешь, Эйна?
Вдвоем мы процедили готовое средство: я держала чистую тряпицу, а Вил пролил через нее жидкость из котелка.
— Ты уже поняла, что у них за болезнь?
Мальчик все-таки заметил записи на дальнем столе. Прошлым вечером я много размышляла.
— Нет, пока что…
— А почему не помогли курицы? — полушепотом спросил Вил, разливая горячую жидкость по разномастным чашкам.
На меня он не смотрел — не иначе как боялся обжечься.
— Не знаю… Я хочу попробовать снова.
— Мне идти на рынок?
— Сходи.
Вилис почесал в затылке.
— Тогда тебе точно лучше сейчас отдохнуть…
— Может быть, — согласилась я.
Чашка с отваром была такой горячей, что обжигала руки, но приходилось терпеть. Лекарство прогоняло холод, а в кладовой «Белой ласточки» даже в солнечные дни сохранялась прохлада.
— Я бы мог помочь тебе ночью, — предложил Вил, глядя в пол. — Но ведь ты мне не разрешишь?
— Сам знаешь. Иди лучше отнеси лекарство, пока оно не остыло.
— Ага.
Он согласился неожиданно легко, хотя должен был быть расстроен отказом. Я-то думала, он станет спорить…
— Вил! — окликнула я. — Как ты сам себя чувствуешь?
— Хорошо. Я не заразился.
— И совсем никаких признаков лихорадки?
Вилис задумался, прислушиваясь к себе. Его лицо быстро прояснилось.
— Со мной все хорошо. А что?
— Ничего. Глупая мысль… Иди.
Оставшись в одиночестве, я наполнила углями две медные плошки с крышками, а затем с завернутыми в несколько слоев ткани грелками отправилась к нашим больным. На пути мне повстречался Вилис, который стремительно бежал вниз по лестнице.