– Что с результатами?
– спросил его в спину Михась.
– Получается что нужно?

– Да все путем, - отмахнулся Михась.
– Тут другая странность…

– Какая?
– лениво поинтересовался Васян, отходя к столу и откупоривая термос.
– Что он сам выигрывает, без нашей помощи?

– …ладно, пусть крутится… - Михась встал из-за терминала и, как бы следуя примеру Васяна, с хрустом потянулся.
– Мне казалось, что у моего модуля… ну, в котором закладка сидит, данные перехватывает и нам посылает… размер другой. Помнишь, я тебе сказал, что не удалось точно подогнать? У меня получилось процентов на пятнадцать больше. А текущий размер у него не отличается изначального… кажется. Странно… Где у нас кружки?

– И что?
– поинтересовался Васян, прихлебывая из пластмассовой крышки термоса горячий кофе.
– Я человек темный, ни фига в этом не понимаю. Просветил бы лоха убогого, а то говоришь, будто мозги пудришь. Стаканы там, в шкафу, за книгами.

– Не книги это, руководства, - пробормотал Михась, с ожесточением дергая за хлипкую ручку застекленной дверцы, откликающейся на его рывки жалобным звоном, но, как партизан, не поддающейся ни на миллиметр.
– В книгах разумное, доброе, вечное сеют, а руководство… так, чтобы читать, если уже все испробовал, а не работает. Пэ-нэ-ё-эр, тык скыть.

– Чего?
– не понял Васян.
– Ты, это, не выражайся при людях. Какой такой пэ-нэ-ё-эр?

– Прочитай, наконец, это… хм… в общем, руководство, - ухмыльнулся Михась.
– Аббревиатура. Так отвечают, если на электронной доске какой-нибудь олух вопить начинает, что у него что-то не получается, а вопрос простой.

– Где вопить начинает?
– удивился Васян.
– Хотя нет, стоп. Мы куда-то не в ту степь поехали. Так что у тебя с тем… модулем? Или как его?

– С модулем, - согласился Михась, жуя галету.
– Понимаешь, машина сама тупая, что делать - не знает, поэтому ее учить приходится. Вот и составляют ей программы на специальных языках, а хранятся эти программы в машине в виде модулей на диске… ну, устройство такое для хранения данных. Ну вот…

– Погоди-ка, ты же говорил - программы, а хранятся они там, где данные…

– Неважно, данные, программы - все в одном виде и в одном месте хранится, - нетерпеливо отмахнулся Михась.
– Принцип Нейдермана. Не обращай внимания, в общем. Так вот, модуль программы имеет размер в неких условных единицах - чем программа сложнее, тем размер больше… ну, почти всегда. Если ты берешь программу и добавляешь в нее что-то еще, ее размер увеличивается. Что и произошло с модулем в избиркоме, который я поправил в нашу пользу. Понял?

– То есть ты поправил программу на той машине, - медленно произнес Васян, - а сейчас она стала прежней, непоправленной? И все равно работает?

– Ну да, - Михась одобрительно поглядел на собеседника.
– Соображаешь. В общем, мистика. И проверить-то ничего нельзя - когда модуль работает, к нему доступа нет. Надо ждать, когда все данные придут, а систему их приема заглушат.

– Ну, жди, - согласился Васян, как-то сразу утративший интерес к проблеме.
– А сейчас можешь сказать, какие результаты? Сколько было до, сколько стало после?

– Смотреть надо, - пожал плечами Михась.
– Сейчас вот кофе допью.

Отставив в сторону пустую кружку, Михась подсел к терминалу и пробежался по клавиатуре.

– Вот, - ткнул он пальцем в экран.
– Первая колонка - фамилия, следующая - "за" до того, последняя - "за" после нашей обработки. Я старался, когда схему придумывал, чтобы не слишком сильно отличалось, чтобы баланс в нашу пользу не очень заметен, а то вдруг заподозрит кто… Ну, как?

– Нормально, - одобрил Васян.
– Так и работай. Молоток, программист. Да, ты мне вот что скажи. Эти машины счетные - их что, немцы придумали?

– Почему немцы?
– удивился Михась.
– Что-то французы сделали, что-то - евреи - в Хайфе центр исследовательский есть. Слышал, может, про контору, "Зиракс" называется?

– Зиракс?
– переспросил Васян.
– Это те буржуи, что копиры производят? А при чем здесь машины?

– Они всем помаленьку занимаются, - отмахнулся Михась.
– Так вот, мы тоже к этому делу руку приложили. Ну, и немцы, наверное, были, да вообще много кого… А что?

– Да вот, словечки ты какие-то все немецкие употребляешь, - разъяснил Васян.
– Модуль, схема, программа… Аж противно стало, думал, и сюда эти швабы просочились. Ну, если буржуи, тогда ладно. Хотя и они, если подумать, представители враждебного нашему отечеству государства. Ладно, если эти сахариты на нас поработали, им же хуже!
– Васян ухмыльнулся.

– И ты туда же, - с отвращением посмотрел на него Михась.
– Еще один антишваб нашелся… Ну а ты-то за что их не любишь? Пампушку из кармана в детстве свистнули?

– Ну, раз полторы тысячи лет гоняют, значит, есть за что, - невозмутимо пожал плечами Васян.
– А ты сам-то, случаем, не шваб? Вон как их защищаешь…

– Я?
– смешался Михась.
– Нет, я не немец, просто…

– Вот видишь, - дружески похлопал его по плечу Васян, - ты, хоть немчуру и пытаешься отмазать, а сам к ним принадлежать не хочешь. Все равно чувствуешь, что с ними что-то не так, верно?