— Так всё просто? — поражается Таша.

— Да нет, не просто. Людей так не отправишь. Ускорение в шахте будет достигать нескольких десятков или даже сотен жэ, — раскрываю слабое место проекта. — Так что для доставки людей надо что-то ещё придумывать.

— Или пользоваться традиционным способом, — отстранённо замечает Песков.

— Или так. Ребятам, которые на этом деле сидят, тоже кушать хочется.

Наврал немного с эффективностью. Именно, что немного, но заметят или нет?

— Погоди-ка, — встревает Шакуров. — Первая ступень ведь всё равно будет? Она будет работать в шахте, но ведь она же будет. Почему ты её со счёта сбросил?

Заметил всё-таки! Доказал, что он — полезная нагрузка, а не мёртвый груз.

— Почему же «сбросил»? Я же не сказал, что ПН будет десять процентов. Я сказал: восемь –десять. И вы только что считали КПД пули и ракетного запуска. Даже если работа первой ступени станет только в десять раз эффективнее, то её вес будет настолько мал, что её можно не учитывать. К тому же на выходе из шахты её тут же можно сбрасывать.

— Там всю ракету надо пересчитывать, — замечает Шакуров. — На такие бешеные ускорения нынешние не рассчитаны.

— Вот и пересчитаешь, — тут же навешиваю на него обнаруженную им проблему. — Чем-то и тебе надо заниматься.

Не только инициатива должна иметь инициатора. Критике тоже неплохо присвоить эту функцию. Нашёл проблему? Молодец! Теперь решай её. Хотя лично я уже знаю, как решить. Но спойлерить не буду. Тоже пусть голову поломает. Мотивация никому лишней не будет.

Долго сидим, потому засиделись, и моё предложение оторваться на самопальной дискотеке встречают на ура. Мне тоже надо не забывать танцевальные выкрутасы. Заодно и народ обучаю.

13 октября, понедельник, время 17:50.

МГУ, кафе в главном здании.

— Зачем тебе в этом разбираться? — искренне удивляюсь затруднениям Киры. — Вот видишь, как некто приводит какие-то расчёты. Сразу смотри итоговый результат. А потом критику. На авиабазе сидят очень подкованные ребята. С обеих сторон.

Обсуждаем один момент. Некий скептик вознамерился доказать, что движок Ф-1 по сути невозможен. Что-то там со свойствами никелевых сплавов связано. Помнится, мы с Куваевым эту тему подробно трясли.

— Ты сразу можешь сделать несколько выводов. Если парень оперирует сложными формулами, что-то выводит, значит, он в этом разбирается.

— Его быстро опустили…

— Да не важно! Ошибиться может любой. Первый вывод: он разбирается. Тот, кто нашёл ошибку в рассуждениях — тоже разбирается. Получается, что это спор двух специалистов. Этот вывод ты уже можешь сделать. Ты его сделала?

Кира делает смешную рожицу.

— Наука, если смотреть со стороны, очень простая вещь. Я видел этот спор. Специалист-дефендер нашёл ошибку, но она непринципиальная и хода всех рассуждений не опровергает. Там только один посыл слабый, но его можно исправить. Правда, этого ты уже не сможешь заметить.

— Вот видишь!

— Просто у скептика терпения не хватило. Его там быстро заклевали. Тоже спекулятивный приём. А-а-а, ты не там запятую поставил, значит, всё твоё доказательство ошибочное!

— А ведь ты точно скептик! — сощуривает на меня глазки Кира.

— Хорошо, что заметила. Это тебе в плюс. Но ярлыки навешивать — так себе метод. Я по жизни скептик. Но ты не о том говоришь. Надо владеть методом. Универсальным и не дающим ошибок.

— Каким?

— Надо уметь отделять факты от всего остального.

— Например?

— Например, стартов «Сатурнов-5» никто не отрицает. Они были. А вот достигали ли «Аполлоны» Луны — вопрос спорный. Значит, не факт.

— Наши за ними следили, — возражает Кира.

Хмыкаю. Один плюс вижу, девушка серьёзно в тему влипла. Не сильно глубоко, но ей и не надо.

— Может, и следили. Протоколы наблюдений, записи в журналах, доклады начальству? Все эти документы можешь представить? Нет? Тогда недоказуемо.

— Они могут быть засекречены.

— Вот тебе и пример фактов наряду со всем остальным. То, что этих документов никто не видел, и в публичном поле их нет, это факт. А то, что ты сейчас сказала, это версия, которая объясняет представленный факт. То есть дым и туман. Любые версии, предположения, истолкования, мнения экспертов — это всё вторичное, косвенное, зыбкое. Опираться на это нельзя. А я выдвину версию, что этих документов нет, поэтому мы их и не видим. Чем она незаконна? Тоже версия и тоже объясняет факт. И да — такой же дым, как и твоя версия.

— Не согласна.

— С чем?

— Демагогия какая-то. Почему отсутствие в публичном доступе документов нельзя объяснить их закрытостью.

— Почему «нельзя»? — вздыхаю терпеливо. — Можно. Но это будет не факт, а объяснение. Это называется гипотеза. Вот я и говорю тебе: надо учиться отделять факты от всего остального. В том числе и от объясняющих эти факты гипотез.

Никак не может переварить. Человеческий разум обладает массой странностей. Упорный отказ видеть реальность, противоречащую внутренним убеждениям, неединственный его недостаток.