Пока народ утыкается в планшеты и компьютеры, чуток жду. Затем продолжаю:

— Первая непреодолимая на данный момент сложность — человечество разобщено. Лифт крайне уязвим для террористических атак. Тарана тяжёлым самолетом он точно не выдержит. Спутником-камикадзе — тоже.

— ПВО есть, — бормочет Шакуров.

Что за человек? Только что против лифта высказывался!

— ПВО есть. Выстраивать эту систему — тот ещё геморрой. И любую ПВО можно пробить. Не говорю уже об удорожании проекта.

— А второе что? — в разговор вступает Таша.

— Для лифта надо строить супертяжёлую орбитальную станцию. Причём на геостационарной орбите. А мне помнится, тут кто-то спорил, что даже на НОО её построить за вменяемые деньги невозможно.

Оглядываю прищуренным взглядом всех и останавливаюсь на Шакурове.

— Что ты на меня так смотришь?! — возмущается Костя. — Это Жердин с тобой спорил! Жердин! Не я!

— Поэтому, как ни крути, а придётся начинать со сверхтяжёлой станции. А уж затем потихоньку-помаленьку её можно выводить на геостационарную орбиту. Если приспичит космический лифт всё-таки строить. Но чем больше о нём думаю, тем меньше мне этот проект нравится.

— Давай уже о деле! Хватит мечтать! — не выдерживает столь далёкого ухода в сторону Песков.

— Хренассе! — не только я смотрю на него осуждающе. — Сам начал тему, а теперь кто-то виноват.

— Я начал, я и заканчиваю.

— Замечательно. Обсчитайте оценочно КПД вывода на орбиту. При традиционном ракетном запуске. Возьмите кинетическую энергию корабля на орбите, о потенциальной не забудьте, а затем сопоставьте суммарную величину с общей энергией топлива.

Отключаюсь от общего обсуждения. Лишь обозреваю сверху.

Перфекционисткое предложение Куваева — учесть уменьшение с высотой ускорения свободного падения — трезво мыслящее большинство с негодованием отвергает. Одобряю.

— Н-ну нафиг! — экспрессивно глядит Песков на результат через десять минут.

Итог жалкий, надо признать. Хихикаю на него сверху.

— Всегда подозревал, что КПД очень низкий, но чтобы так… — это Куваев задумывается.

Девочки просто медитируют на цифру «1». Именно таков КПД вывода на орбиту при современном ракетном запуске. Только сотая часть энергии топлива передаётся кораблю, выведенному на орбиту.

— Жалкое, душераздирающее зрелище, — комментирую сверху. — Андрюха, а теперь посчитай или узнай КПД пули, выпущенной из винтовки.

Молчаливый Андрюха ныряет в сеть. Инфу доставляет быстро:

— От тридцати до сорока процентов…

— Всё понял?

— Точно! Надо выстреливать ракетой из трубы! — хлопает себя по лбу Шакуров. — Тогда разгон будет не только за счёт реактивного отталкивания, но и за счёт расширения раскалённых газов.

— Вот именно! — поддерживает Саня. — Нагретые газы не будут без толку в атмосферу выбрасываться, а начнут работать. Термодинамика! Даёшь адиабатический процесс!

— Он прав, — провозглашаю сверху, вклиниваясь в тесную паузу. — При запуске из трубы или тоннеля мы включаем термодинамические процессы. Сгораемое топливо будет работать намного эффективнее.

— Ты же согласился, что горный тоннель не подойдёт? — Песков слегка обескуражен.

— Горный не подойдёт. А шахтовый? Скажем, под углом тридцать градусов к горизонту. Или пятнадцать. Чем меньше угол, тем меньше глубина залегания шахты.

Не всё так просто. Очень маленький угол делать не стоит. Ракета должна достаточно быстро пересечь нижние слои атмосферы, чтобы не мешать обычной авиации и выйти из зоны образования облаков.

— Вот тебе и техзадание, товарищ Песков. Длина шахты: два — два с половиной километра. Угол наклона: двадцать — тридцать градусов. Скорость на выходе: полторы тысячы метров в секунду, меньше нет смысла.

Он же за этим пришёл. Это я ему и даю.

— Полтора километра в секунду мало что даст, — противоречит Шакуров.

— Это результат работы первой, самой мощной ступени, — возражения у меня, как самого подкованного, уже готовы. Со школьной поры эти вопросы вентилирую.

— Первая ступень выводит ракету на тридцать — сорок километров высоты. И скорость у «Протона» чуть выше…

— Вы только что КПД считали, — отбиваю очередной скептический аргумент. — Потенциальная энергия на порядок меньше кинетической.

— Кинетика рулит, — с важностью кивает Куваев. — Скорость тоже можно увеличить. Не вижу препятствий.

— По итогу что получается? Масса первой ступени ракеты «Протон-М» — проверьте, кстати, могу ошибиться, — примерно семьдесят процентов от всей стартовой массы…

— Шестьдесят пять, — уточняет Куваев, пользуясь предоставленной паузой.

— Хорошо. Что получается? Только применением шахтного метода мы уменьшаем стартовую массу в три раза. А значит, увеличиваем в те же три раза коэффициент полезной нагрузки. Он будет уже не три с половиной процента, а восемь — десять.